Она еще раз качнулась и бочком прошла в гостиную. Обвела комнату краешком глаза.
— О. Очень красиво.
— Мне очень нравится. Вы должны посмотреть спальню.
Я поставила штрудель на стол и включила чайник. Провела Рози по комнате и наверх, по винтовой лесенке, показав выдвижное спальное место, шкафчики, вешалки для одежды.
Она издавала все подходящие к случаю звуки, только слегка побранила меня за скудность моего гардероба. Она заявила, что у меня никогда не появится дружок, пока я не заведу больше одного платья.
После тура мы пили чай со штруделем, наслаждаясь каждым хрустящим кусочком. Я собрала пальцем все крошки с тарелки.
Дискомфорт Рози, кажется, улетучился, в то время как мой увеличивался с продолжением визита. Мы были знакомы два года, но, за исключением последних двух недель, все наши встречи происходили в ее ресторанчике, где она правила, как диктатор.
У нас было не так много тем для разговора, и я поймала себя на том, что с трудом поддерживаю беседу, стараясь избежать неловких пауз. Когда мы покончили с чаем, я начала тайком поглядывать на часы.
Рози посмотрела на меня.
— В чем дело? У тебя свидание?
— Да нет. У меня есть работа. Я завтра еду в пустыню, и мне нужно успеть попасть в банк.
Она показала на меня пальцем, а потом похлопала по руке.
— Сегодня ты идешь ко мне. Я угощу тебя стаканчиком шнапса.
Мы вышли вместе. Я предложила ее подвезти, но таверна всего в половине квартала отсюда, и Рози сказала, что предпочитает пойти пешком. Последнее, что я видела — легкий весенний ветер раздул ее балахон. Она стала похожа на воздушный шар, надутый горячим воздухом и готовый взлететь.
Я отправилась в город, завернула к банкомату, положила на счет аванс миссис Герш и взяла сто баксов наличными. Обогнула квартал и поставила машину на общественной стоянке позади моего офиса. Должна признаться, новости о наемном убийце заставили меня быть осторожнее, и я подавила желание перемещаться зигзагами, когда поднималась по наружной лестнице.
В офисе я взяла свою портативную пишущую машинку, несколько папок и пистолет, а потом заглянула в соседний офис страховой компании Фиделити. Я немного поболтала с секретаршей Дарси Паско. Она помогала мне с парой дел и подумывала о смене специальности. Я считала, что из нее получился бы хороший следователь и поощряла ее.
Быть частным детективом гораздо лучше, чем сидеть на заднице в чьей-то конторе.
В завершение я зашла в комнату Веры Липтон. Вера — одна из тех женщин, от которых мужчины без ума. Клянусь, она не делает для этого ничего особенного. Наверное, это дух полной уверенности, который она излучает. Она любит мужчин и они об этом знают, даже когда она над ними издевается. Ей тридцать семь, она незамужем и имеет пристрастие к сигаретам и кока-соле, которые она поглощает целый день. Казалось бы, это должно отпугивать помешанных на здоровье, но этого не происходит. Она высокая, весит, наверное, килограмм шестьдесят пять, рыжеволосая и носит очки с большими круглыми линзами.
Я знаю, что ничего из этого не подходит к определению девушки вашей мечты, но есть в ней что-то такое, чему, очевидно, трудно сопротивляться.
Она, ни в коем случае, не легкодоступна, но когда она идет в магазин, какой-нибудь парень заводит с ней разговор и после этого они встречаются долгие месяцы. Когда любовь проходит, они обычно остаются такими хорошими друзьями, что она сводит их со своими подругами.
Ее не было за столом. Обычно я могу вычислить ее по сигаретному дыму, но сегодня я не могла ничего унюхать. Я очистила стул и уселась, перелистывая документы о страховом мошенничестве. Везде, где есть деньги, кто-то всегда найдет способ их украсть.
— Привет, Кинси. Как дела?
Вера вошла в комнату и положила папку на стол. На ней был джинсовый комбинезон с подложенными плечами и широким кожаным поясом.
Она уселась на свой вращающийся стул и автоматически полезла в нижний ящик стола, где держала охлаждающий пакет с колой. Достала бутылку и приподняла, предлагая мне.
Я помотала головой. Она сказала — Знаешь что?
— Боюсь спрашивать.
— Оглянись вокруг и скажи, что увидела.
Я люблю такие игры. Это напоминает мне игру, в которую мы играли на днях рождения в начальной школе, когда чья-нибудь мама приносила поднос со всякими мелочами, на которые мы должны были смотреть в течение минуты, а потом перечислить по памяти. Это единственная игра, в которую я выигрывала.
Я оглядела ее стол. Тот же старый беспорядок, насколько я могу видеть. Папки везде, страховые инструкции, куча корреспонденции. Две пустые бутылки из-под колы…
— Нет окурков. Где пепельница?
— Я бросила.
— Не могу поверить. Когда?
— Вчера. Я проснулась, чувствовала себя паршиво, кашляла, как сумасшедшая. Сигареты кончились, так что я встала на четвереньки и рылась в мусоре, в поисках окурка, достаточно большого, чтобы закурить. Конечно, ничего не нашла. Я знала, что мне нужно набросить какую-нибудь одежду, схватить ключи от машины и мчаться на угол. Даже до того, как выпить мою первую колу. И я подумала, да пошло оно все. Хватит. Я больше не буду этого делать. Так что я бросила. Это было тридцать один час назад.
— Вера, это прекрасно! Я тобой горжусь.
— Спасибо. Я чувствую, что это хорошо. Я бы хотела выкурить сигарету, чтобы отпраздновать. Я начинаю глубоко дышать каждые семь минут, когда мне хочется курить.
А ты чем занимаешься?
— Собираюсь домой. Просто заглянула к тебе. Завтра меня не будет, а мы говорили о том, чтобы вместе пообедать.
— О, это плохо. Я ждала этого. Я собиралась тебя кое с кем познакомить.
— Познакомить меня?
Эта новость вдохновила меня примерно так же, как визит к дантисту.
— Не надо говорить таким тоном, детка. Этот парень тебе идеально подходит.
— Боюсь даже спрашивать, что это значит.
— Это значит, что он не женат, как кое-кто, кого я могу назвать по имени.
Она намекала на Иону Робба, чье, то женатое, то неженатое состояние было предметом конфликта. Я с ним встречалась с перерывами с прошлой осени.
— Нет ничего плохого в таких отношениях.
— Конечно, есть. Его никогда нет, когда он тебе нужен. Он всегда где-то с этой, как ее, на какой-нибудь сессии у психотерапевта.
— Ну, это правда.
Кажется, что Иона и Камилла меняют психотерапевта каждый раз, когда приближаются к какому-то решению. Они были вместе с седьмого класса и, очевидно, испытывали пристрастие к темной стороне любви.
— Он никогда ее не бросит, — сказала Вера.
— Это, наверное, тоже правда, но кому какое дело?
— Тебе есть дело, и ты это знаешь.
— Нет. Скажу тебе правду. У меня действительно нет места в жизни для большего, чем есть.
Мне не нужен большой страстный роман. Иона хороший друг, и он поддерживает меня достаточно часто.
— Ну, ты совсем чокнутая.
— Вера, мне не нужны твои нотации. В этом все дело.
— Это не нотация. Это, скорее, предложение.
— Ты хочешь совершить продажу? Я вижу, что ты хочешь заключить сделку. Ну, давай, расскажи о нем. Я вся в нетерпении.
— Он идеален.
— Идеален. Так. — Я притворилась, что записываю. — Очень хорошо. Что еще?
— Кроме одной вещи.
— А.
— Я честна с тобой. Если бы он был полностью идеален, я бы оставила его себе.
— И в чем дело?
— Не торопи меня. Я дойду до этого. Давай я сначала расскажу о его хороших качествах.
Я посмотрела на часы.
— У тебя есть тридцать секунд.
— Он умный. Он веселый. Он заботливый. Он компетентный…
— Чем он занимается?
— Он врач. Семейный доктор, но он не трудоголик. Он не стесняется своих чувств. Честный.
Он очень милый и не болтает зря.
— Продолжай.
— Ему тридцать девять, никогда не был женат, но заинтересован в серьезных отношениях. Он в хорошей физической форме, не курит, не употребляет наркотики, но не кичится этим, ты понимаешь о чем я? Не пытается быть святым.