Стало быть, «духовное» означает здесь, как и в других текстах апостола Павла, всегда то, что «исполнено Духа», создано или одушевлено Духом Святым, и это говорится отнюдь не для красоты слога!
* * *
Отцы восприняли павловское различение между «духовным» (пневматическим) и «естественным» (психическим) и применили его к «духовной жизни», о чем еще мы будем говорить. Когда Евагрий, который всегда хорошо умеет выбирать слова, определяет что-то как «духовное», он обычно имеет в виду нечто, «произведенное Духом» или, вернее, «одушевленное Духом». Так, например, в выражении «духовное созерцание»60), объектом которого выступают «духовные основы» вещей61), слово «духовное» употребляется потому, что подателем откровения о Божественных вещах является Святой Дух62). Точно так же добродетели63) и, прежде всего, любовь,64) называются «духовными», потому что они суть «плоды Духа Святого»65), что действует в крещеных. «Духовный учитель»66) зовется так потому, что, как «духовный отец», он получил «харизму Духа»67) и потому в павловском смысле «исполнен Духа».
Если «соединяющийся с Господом есть один дух /с Господом/»68), то Давид /по слову Псалма/, «соединяясь с Господом», становился одним духом /с Ним/ Но он называет «духовным» того, кто «исполнен Духа»69) точно так же, как «любовь, которая не превозносится»70), обозначает того, кто полон любви71). В этом же смысле и молитву, которая, несомненно, является квинтэссенцией «духовной жизни», очень часто называют «духовной» (pneumatiké)72). Ибо она совершается в «духе и истине»73), то есть «в Духе Святом и единородном Сыне»74) и потому часто называется «истинной молитвой»75). Духу Святому надлежит подготовить путь этому дару Отца76), ибо мы не знали бы «о чем молиться, как должно»77), если бы сам Дух Святой не посетил нас, «неведующих»!78)
Святой Дух, сочувствуя нашей немощи79), посещает нас, даже если мы нечисты; и если Он находит, что с любовью к истине молится ему только ум, то нисходит на него и разгоняет всю тьму обступивших его помыслов и /греховных/ мыслей, обращая его к пылкому желанию духовной молитвы.80)
На вершине «духовной жизни» Дух Святой предрешает события, которые мы называем сейчас «мистическими», так что сирийский отец может справедливо говорить о степени «духовности» или, если это понятие потеряло всякое конкретное содержание, о степени «духовной жизни».
Подобно тому, как мишень удерживает в себе стрелы, так случается и с умом в «пространстве» духовности при восприятии образов, даруемых созерцаниями. И как не от мишени зависит, какая именно стрела достигнет ее, но от стрелка, который прицеливается и стреляет, так же не зависит от ума, когда именно он входит в «пространство» духовности и какое созерцание он воспринимает, но все зависит от Духа, который ведет его. Как только ум вступил в это пространство, он уже не имеет более никакой власти над самим собой, но все то, что дается ему в созерцании, он воспринимает лишь до той поры, пока одно созерцаемое не сменяется другим, и тогда он отвращает свой взгляд от того, что созерцал раньше.81)
* * *
Сколько бы мы ни говорили о «духовности» и как часто ни употребляли бы прилагательное «духовный», все же личность Духа Святого поразительно отсутствует в «духовности» Запада, о чем уже неоднократно высказывались сожаления. В результате многие вещи, которые мы считаем «духовными», в действительности целиком принадлежат сфере «психического человека», которому, собственно, и не хватает «дара Духа». Здесь мы имеем в виду все то, что относится к области «чувств», «ощущений», которые целиком принадлежат иррациональной природе и ничуть не являются «духовными», то есть произведенными Духом.
На самом деле, Евагрий, как и другие отцы, различает в «душе» «разумную» часть, наделенную логосом (loghistikón), и «неразумную» (álogon méros)82). Эта последняя состоит, в свою очередь, из частей «желательной» (epithymetikón) и яростной (thymikón), что в совокупности называются «страстной частью» (pathetikòn méros) души83), ибо через эти две «силы», посредством которых мы вступаем в отношения с чувственным миром, в душу проникают «неразумные» страсти, те, что затем смущают и ослепляют «разумную часть» души.