Глава 17
Я решил, что немного его побью сейчас, а перед сном уже точно оторвусь. Я взял легкую плеточку и бил его по торсу. Он терпел. Он принимал это маленькое наказание с достоинством. А я смотрел на его новый пирсинг: он ему шел. Все мое тело горело от возбуждения. Несколько раз я ударил его по соскам, он всхлипнул. Ладно, наигрался, пора переходить к развязке.
Я снял его со стены, он невольно оперся об меня, но сразу оттолкнулся. Я хотел поиметь его на столе. Рядом стоял небольшой журнальный столик. Я заставил Сору лечь на него спиной, а сам встал перед ним и выдавливал тюбик со смазкой. Он сжал колени, мне пришлось силой заставить раздвинуть их. Вчерашней ночью, я, кажется, порвал его: он сегодня еле заметно хромал. Я вошел в него и услышал жалобный стон, а когда начал двигаться, то это уже был крик.
— Помогай мне бедрами, вот так, — показывал я ему движение, направляя рукой, — ты обещал, что будешь стараться.
Я очень жестко имел его, вытаскивания из него стон за стоном, крик за криком. Мне надоело такое положение, и я перевернул его «раком», так что он мог прикасаться коленями к полу. Его пальчики сжимали столик. Я кончил в таком положении, но не остановился, а продолжил еще сильнее драть его. А знаете, его член начал постепенно вставать, значит, уже чувствует удовольствие. Я решил не кончать; сказал, чтобы он сел на стол и раздвинул ноги пошире.
У меня в руках появился вибратор. Он хотел уже сжать ножки, но понял, что это бесполезно. Я разом вогнал в него вибратор, он был чуть меньше моего члена, потому что я не хотел слишком сильно растягивать Сору, пускай будет точно по моему размеру. Да, Сора закричал.
Я включил вибрацию наполовину, и он упал со стола.
— Выключите, пожалуйста.
— Неприятно, разве? Смотри, как ты возбудился, — Сора посмотрел на свой член и был в шоке. Он стоял. — Отключу вибратор, только ты сначала закончи за меня.
Он подполз ко мне. Как я и учил, он поглаживал сначала и играл языком, ему было не просто, потому что все тело содрогалось. Я трепал его правое ухо с колечками, а его проколотый язычок приносил тоже немало удовольствия, а ему - боли. Он взял в рот, я увеличил вибрацию, и почувствовал, как его зубки ко мне прикоснулись, но укусить не посмели. Его попка вся вертелась, а он очень старался не укусить меня, так как зубы дрожали. Я быстро, к сожалению, кончил; как и обещал - убрал вибрацию, а то у него уже слюни потекли. Он не мог себя контролировать.
— Спасибо, хозяин, — он поднял на меня глаза, и в них было смирение.
Мне захотелось, чтобы он тоже кончил. О чем я думаю? Нет, никаких ему оргазмов. От злости на свои мысли, я ударил это беззащитное создание. Где мой кнут? Увидев кнут, его глаза расширились, он попятился от меня, но пришел к стенке.
— Встань на колени лицом к стене, я же говорю, что изобью тебя не слабо. Двадцать ударов розгами и три кнутом. С чего начать?
— С розги, — тихо произнес он, но уже не было в глазах и голосе смирения.
Я взял тонкую гибкую палочку, такими палками раньше наказывали учеников в средневековье и в античности.
Удар – просто покраснела кожа.
Второй удар – Сора стиснул зубы.
Третий удар; сжал кулаки.
Пятый удар – раздался легкий стон.
Седьмой удар; удар до крови - и он вскрикнул.
Десятый удар – Сора пытается сдерживать крик.
Тринадцатый удар – тонкие дорожки крови.
Семнадцатый удар: крик.
Восемнадцатый удар – дыхание прерывистое.
Девятнадцатый удар – я слышал, как слеза упала на пол.
Двадцатый удар – мальчишка ударил кулаком об стенку.
Я убрал розгу. И взял свой излюбленный кнут, я уже говорил, что он будет по полу кататься?
— Готов?
— Вам нужна моя готовность?
Я ударил его в полсилы, но этого хватило. Он взвыл и ударился головой об стену, а потом упал.
— Теперь понимаешь, зачем нужна готовность? Чтобы не удариться сильнее.
Я рассек ему кожу. Неплохо, но следующий раз будет сильнее. Он поднялся, и на этот раз мысленно приготовился. Я ударил сильнее, располосовав всю спину одной чертой. Он закусил свой кулак, чтобы не кричать, а потом спросил:
— Вы хоть раз на своей шкуре испытывали эту боль?
Он заставил меня задуматься. Нет, никогда. Но почему я должен испытывать это? Боль для рабов, удовольствие для хозяев. Я ударил его третий раз. В этот раз с еще большей силой. Сора закричал и упал на пол. Его тело содрогалось. Я взял его на руки и направился к кровати. Я посадил дрожащего мальчика, снял полностью джинсы (все это время я был в них) и лег в кровать, потянув за ошейник Сору.
— Я не могу, я очень устал. Пожалуйста, может Вы сами?
— Не-а, уж потрудись перед сном.
Сора вздохнул и только проронил неловкое «ненавижу», а я в ответ посмеялся. Сора был на грани, но боль его бодрила. Он сам умудрился насадиться на меня и медленно двигался. Я его не торопил, мне хотелось спокойствия. Он двигался, а я теребил его соски и гладил пораненную спину, ища следы от кнута. Я погладил его член; он встал, а я начал очень легко поглаживать, чтобы разбудить в нем желание, но не позволить получать сильное удовольствие, а так же, я царапал спину и порезы на ней.
— Не… на…до…
Я кончил. Сора слез с меня. Я забрался под одеяло.
— Ты молодец, давай спать.
Сора хотел спуститься на пол, но я его остановил.
— Эту ночь будешь спать со мной в кровати.
Он замешкал, но не ушел, а с моего позволения залез под одеяло. Я обнял его и прижал к себе. Он опять весь задрожал, но легкий поцелуй заставил его успокоиться. Я был доволен.
Глава 18
Никогда не подумал бы, что засыпать в его объятьях будет так приятно. Я даже забыл о боли. Он прижимал меня к себе, я чувствовал его запах; я не дрожал, а наоборот - успокаивался. Мне не снились кошмары; я мирно спал, прижимаясь к нему всем телом. Так не могут спать два ненавидящие друг друга человека. Со стороны мы бы выглядели обыкновенными любовниками, но мы - враги. Я давно не спал на мягком, а еще тот факт, что я возбудился - нельзя не учитывать.
— Малыш, ты уже проснулся? – спросил он меня мягко утром, мне захотелось его поцеловать, но это глупую мысль я сразу отодвинул, это он просто притворяется овечкой.
— Угу.
— Прибери постель, потом сходи и умойся, и я жду тебя на кухне.
Он надел джинсы и кофту с длинными рукавами. Я вопросительно посмотрел на него, и он улыбнулся. Значит, одежду не даст. Ходить голым меня смущало, но вредничать я не решался. Я сделал все, что он сказал. И пришел на кухню. Хидеки осматривал полки с едой.
— Сможешь сделать спагетти с соусом?
— По рецепту — да.
— Отлично, вот все необходимое и рецепт. Ты пока готовь, а я скоро приду.
Я посмотрел на рецепт, так-то все реально, но мне бросилось в глаза то, что нужное количество соли было исправлено, так мало нужно положить? Ну, рецепт есть рецепт, с ним не поспоришь.
Я начал готовить, а Хидеки ушел из дому. Куда это он? Через полчаса готовки половина была сделана, и раздался звонок в дверь. Я был ошеломлен. Если это Хидеки, то он бы не позволил мне открыть самому дверь, а значит это кто-то другой, а мне нечего даже надеть. Я тихо подошел к двери и посмотрел в глазок, какой-то мужчина. Ни Хидеки, ни его брат. Спросить кто? А меня потом не убьют?
— Хидеки-семпай! Я Вас слышу, откройте, а то холодно на улице. Это Микку.
Я посмотрел на дверь; при всем желании открыть не смогу. Ой, у меня ж сгорит, Хидеки будет просто в бешенстве. Этот Микку ломился в дверь, а пусть себе ломится. Я попробовал соус, все ничего, но соли не хватает, так не хватает, что просто есть невозможно, но в рецепте написано… а наверное хотели написать столовую ложку или другая тут цифра. Положу немного соли, не хочу, чтобы меня наказывали за плохую стряпню, потому что рецепт дурацкий.
На улице послышался другой голос, это Хидеки, а этот Микку… кто он?