НАДЕЖДА: Где ты на икру деньги возьмешь! Он все оставил мне!
ВЕРА: Нет, мне!
НИКОЛАЙ: Он сам говорил, что…
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (перебивает, нервно): Да лучше я 25 лет по субботам похожу в больницу, чем ваши передачи есть. Кстати, ты, Верочка, моложе всех… Когда выйдешь — вся жизнь впереди…
НАДЕЖДА: Дядя, ты зачем опять о возрасте!
ВЕРА: Ну нет, я точно не могу.
НИКОЛАЙ: Почему?
ВЕРА: Потому что я хотя бы красивая, а Вас не жалко.
Сергей Петрович берет бутылку, наливает всем и, не дожидаясь остальных, опрокидывает рюмку сам.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А давайте про эвтаназию подумаем!
НАДЕЖДА: А давайте будем закусывать (передает ему тарелку с бутербродами).
Надежда выпивает с остальными. Все закусывают и разговаривают.
ВЕРА: Он же не просит эвтаназию, он в коме.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Родственники просят. Мы то есть. Напишем коллективное письмо…
НАДЕЖДА: И нотариально заверим.
ВЕРА: Если надо, сотрудники его подпишутся.
НАДЕЖДА: А он (показывает на Евгения Петровича) подтвердит. Папа, ты согласен на последний укольчик?
Все смотрят на безмолвное тело.
НАДЕЖДА: Ну вот, молчание — знак согласия.
НИКОЛАЙ: Все равно, врачи должны подтвердить.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Может, договоримся с врачихой?
НИКОЛАЙ: Свежая мысль. И что мы ей предложим?
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Деньги.
НИКОЛАЙ: У его врачей такие зарплаты, что ей выгодней за ним 25 лет ухаживать.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Давайте я с ней закручу, она в меня влюбится и все сделает!
Николай поперхнулся от неожиданности, Вера бьет его по спине.
НАДЕЖДА: Ага! Дон Жуан снова с нами… Импотент, она в тебя через 25 лет влюбится! Мы к тому времени погибнем здесь. Я в этом аду долго не выдержу.
НИКОЛАЙ: В аду… В раю… Все хотят в рай… (идет к вазе, берет ее, чтобы вынести) Хотя рая на земле нет, но уголки его имеются… Что же все-таки написано в завещании?
ВЕРА: В смысле?
НИКОЛАЙ: Почему мы решили, что наследник обязательно кто-то из нас?
ВЕРА: Кто же еще?
Николай переглядывается с Сергеем Петровичем.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (после паузы): Да, Верочка, плохо ты знаешь нашего… своего мужа.
НАДЕЖДА: Дядя, перестань! Тем более, значит, нужно скорее….
ВЕРА: А вдруг это действительно… никто из нас!
НИКОЛАЙ (идет с вазой к дверям): Никто из нас… Каждый из нас… Все мы…
НАДЕЖДА: Да что с вами сегодня! (берет вазу из рук Николая, ставит на пол возле дверей). Забыли! Думаем о главном: надо найти специалиста и вскрыть сейф. А то с ума сойдем.
НИКОЛАЙ: Да. И предлагаю договориться — кто бы из нас не получил наследство, он поделиться с остальными.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (ворчливо): Так я и поверил на слово.
ВЕРА: Подпишем бумагу. У нас же есть юрист. Сходим к нотариусу.
НАДЕЖДА: Точно. Мы сколько ждем? 5 миллиардов. Значит по одному с четвертью каждому.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (склочно): Минуточку! Я сейчас напишу, что должен…
НИКОЛАЙ: Напишем — только в случае, если получаешь по завещанию.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ (не успокаивается): Почему это всем поровну? Мне два!
НАДЕЖДА: Дядя, побойся Бога! С чего вдруг тебе больше? Да вообще — зачем тебе? Живешь на всем готовом…
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: А ты, бедняжка, сама зарабатываешь!
ВЕРА: Минуточку! Если уж на то пошло — у меня единственной права на наследство!
Все замирают, Вера удовлетворенно оглядывает лица окружающих и старательно объясняет.
ВЕРА: Да-да, я все узнавала, и не спорьте! (загибает пальцы, перечисляя). Во-первых, я верная жена и наследница первой категории… (Николай, облегченно выдохнув, машет рукой), во-вторых, у меня нет постоянной работы, фактически на иждивении…
Надежда и Сергей Петрович хором возмущаются «Иждивенка в „Шанели“ — Все подиумы не купишь». В тон голосам за дверью начинает лаять собака. Голоса смолкают, лай продолжается.
НИКОЛАЙ: Тьфу, теперь не уймется. Разбудили на свою голову.