«Rien» относится не только просто к бизнесу. Как мы видели ранее из Закона Бюрократической Инерции, это означает ускорение: еще больше бизнеса и еще быстрее. Большинство читателей знакомо с музыкой Дюка для «Ученика Волшебника», который был показан в известном мультфильме Уолта Диснея. История такая - волшебник просит, чтобы его ученик натаскал воды, пока он отсутствует, но мальчик слишком ленив, чтобы сделать это сам. Он использует волшебное заклинание, подсмотренное у его учителя, которое заставляет метлу приносить воду за него. Некоторое время все идет как надо. Темп музыки увеличивается. Вода продолжает накапливаться, и ученик понимает, что не знает, как заставить метлу остановиться. Количество метл увеличивается. Скоро сотни метел льют потоки воды. Музыка подходит к кульминационному моменту – наводнение исчезает – наконец вернулся волшебник, метлы и вода немедленно отступают.
Та же история с бюрократией Японии. Перед Второй мировой войной бюрократы уже пришли к власти, но должны были делить ее с вооруженными силами и крупными дзайбатсу деловыми картелями. После войны, с дискредитированными армией и дзайбатсу, политические деятели, пресса и общественность вложили свою судьбу в руки бюрократам, наделяя их почти диктаторскими полномочиями и не задавая вопросов. Некоторое время система работала разумно и хорошо. Но в 1970-ых годах, вещи начали выходить из-под контроля. Правительственные учреждения начали хоронить города и сельскую местность в соответствии с агрессивными строительными схемами, строя дамбу на дамбе и закапывая мусор в мусор. Темп музыки увеличился. Агентства начали размножаться. Сначала были токусю ходзин, затем коеки ходзин и наконец, такие компании как Друзья Рек – все ради строительства большего количества дамб, большего количества дорог, большего количества музеев, большего количества мусорных островов в гаванях, большего количества аэропортов для овощей. К концу 1990-ых годов тысячи метел таскали воду, большую часть в убыток.
В случае Японии, в отличие от того ученика волшебника, нет никаких волшебников, которые знают заклинание, чтобы остановить метлы. Масштаб общественных работ в планах на следующие два или три десятилетия является ошеломляющим: 500 дамб запланировано помимо 2 800, уже построенных; 6 000 километров скоростных автомагистралей к 6 000, которыми уже управляет дорожная корпорация; еще 150 000 километров горных дорог сверх 130 000 километров уже построенных Бюро Лесоводства. Дамба Нагара, которая привела к трем забетонированным большим речным системам, была для новичков. «Почему бы не пойти дальше и не соединить эти системы с Озером Бива?» - говорит Такасю Хиденобу, председатель Государственной корпорации Водных ресурсов. Для еще более острых ощущений Лавкравтовских ужасов требуется только посмотреть на карту Японии, чтобы увидеть, что он предлагает – не что иное как разрушение горной цепи, поскольку Озеро Бива расположено на противоположной стороне в абсолютно другой префектуре от речной системы Дамбы Нагара. Тем временем у Префектуры Осаки есть планы засыпать весь залив Осаки глубиной до пятнадцати метров. Музыка переходит к крещендо (бурному темпу).
Процесс навязчиво напоминает Японию в войне 1930-ых годов. Иноз Наоки пишет:
«В настоящее время наши граждане снова ждут "Конца войны". Перед Второй мировой войной, когда Япония продвинулась глубоко в континент, имея растущий безнадежный долг [как сегодня] и была неспособна иметь дело с последствиями, мы погрузились в войну с Соединенными Штатами. Мы должны были быть в состоянии остановиться на некоторой стадии, и даже при том, что мы готовились для бедствия, никто не смог предотвратить его. С этой точки зрения, не имея «Имперского Декрета», мы абсолютно ничего не можем сделать, чтобы остановить то, что происходит».
7. Старые города
Киото и туризм
Быть счастливым дома - окончательный результат всех стремлений.
– Доктор Сэмюэль Джонсон, Бродяга (1750)
В вводной сцене пьесы Кабуки «Акоя» куртизанка Акоя печально идет вдоль Ханамати, проходит по проходу через зал на сцену, где она предстает перед судом. Певцы описывают ее пленяющую красоту как «увядший пион в бамбуковой вазе, уже неспособный тянуть воду стеблем, чтобы ожить». Этот стих четко напоминает иронию современной Японии: контраст между ее подавленными внутренними условиями и богатством индустриального капитала и культурного наследия. В изобилии есть вода, но что-то в системе препятствует тому, чтобы она помогла ожить цветку.