Неделю он работал без передышки. Брентар пригласил его на воскресный обед. В воскресенье Тьерри отправился в Милон с утра. Он решил навести справки о Матильде всюду, где только можно. Зашел в большое кафе на площади. Заказ у него приняла Матильда.
Она была официанткой в кафе. Вот для чего она приехала в Милон. Тьерри нисколько не удивился. Это было какое-то пустячное, ничего не значащее обстоятельство, не имевшее отношения к их прежним встречам, и его совсем не интересовало, работает она в этом кафе или нет.
Когда она принесла пиво, он сказал: «Матильда!» Она только взглянула на него и пошла обратно к стойке.
Сейчас у Брентаров, наверное, садятся за стол. Они его не дождутся. Тьерри заказал еще пива. Когда она принесла кружку, он повторил: «Матильда…» И она опять поглядела на него, но словно не расслышала. Снова он и она оказались рядом — лицом к лицу, как в тот день, когда она стояла перед ним в саду, за оградой, за несколько минут до отъезда. Тогда ей не было еще пятнадцати…
Она ушла, оставив Тьерри сидеть за столиком, без единой мысли. Без единой мысли… Вот что было самым странным во всем этом.
То, что он не пообедал, не слишком его заботило. Посетители постепенно занимали столики, а он увлеченно следил за тем, как Матильда ходит взад-вперед по залу. Она осталась почти такой же тоненькой, как в былые времена. И лицо, когда она двигалась, было оживленным и веселым, совсем таким, как в юности, только хранило следы целой жизни. Почему она держалась с ним как чужая? Он подумал, что ему, очевидно, не следовало заговаривать с нею. Ведь в день ее отъезда они не обменялись ни единым словом.
Он ушел из кафе довольно поздно, уже после полудня, бросив деньги на стол. И отправился бродить по полям. Вокруг Милона простирается ничем не примечательная равнина, точно чаша, наполненная небом. Никогда раньше Тьерри не ощущал так ясно беспредельность этого громадного неба. После долгой прогулки он решил зайти к Брентарам извиниться. Во дворе фермы он увидел Жюстину и ее отца. Он сказал:
— Мне очень жаль. Сегодня утром у меня была назначена встреча с Берто, хозяином ремонтной мастерской, я собираюсь купить у него новый трактор. Но вы же знаете Берто. Ему неважно, который час, он не отпускает, и все тут. Я опоздал и не посмел так поздно прийти к вам.
— Ну что ж, придете в следующее воскресенье, — ответил Брентар.
— В следующее воскресенье, — подхватила Жюстина.
Конечно, они ничего не подозревали. Да и что им, собственно, было подозревать? Ничего ведь и не было. Тьерри поболтал с Жюстиной: о тракторе, о погоде, о хозяйственных делах. С ней легко было говорить. Торжествующий поток жизни увлекал за собой.
В следующее воскресенье он уже с утра знал, что не пойдет к Брентарам. Однако ссориться с ними не решался. Послал Марию сказать, будто вынужден уехать. Один друг, некто Мареаль, якобы звонил ему из Шарлевилля. Неуклюжее вранье. Он пошел в милонское кафе.
Войдя туда, он до такой степени растерялся, что почему-то уселся за столик, посреди которого стоял горшок с бальзаминами, хотя рядом было несколько свободных столиков. Подошла Матильда. Когда она убирала горшок, один цветок обломился и упал на стол. Матильда вернулась, подняла цветок и протянула его Тьерри. И залилась смехом. Как тогда. Была ли это опять случайность? Он сказал: «Матильда». Она вытерла стол и ушла.
В этот раз ему хотелось не только самому говорить с ней, но и заставить ее разговориться. Когда она принесла пиво, он быстро сказал:
— Прошу тебя… Ведь ты Матильда Сельва…
Она пожала плечами и повернулась к нему спиной. Тогда он подумал, что должен — хоть это и совершенно бесполезно — убедиться, что это действительно Матильда Сельва. Спросить у хозяина кафе? Он был с ним знаком, как почти со всеми жителями Милона. Но это означало бы посвятить в тайну постороннего. В какую тайну? Ведь ничего не было. Он решил вернуться в Сен-Меан и расспросить старенькую кузину, которая могла знать что-нибудь про Сельва, ее бывших соседей. Он надумал даже заночевать у нее, чтобы придать хоть какое-то правдоподобие выдуманной истории с поездкой.
Кузина была очень стара, но, как всегда, чутко отзывалась на все, даже на пустяковые происшествия.
— Время от времени Сельва посылали мне весточку, малыш. Несколько лет они прожили на юге. Сельва по-прежнему был недоволен своим положением. Он уехал с семьей в Африку, потом в Канаду.