— Да уж! Особенно о том, какая выстроилась очередь, чтобы тебя обнять на прощание, не так ли? — она хитро подмигнула мне, заставив рассмеяться в ответ и слегка покраснеть.
Нет, ну то, что со мной захотят попрощаться родственники Сигни и Ирман, я не сомневалась. Но то, что к ним присоединятся моряки с лодки Дирка, другие бывшие пленные с Винедда, их семьи… Когда я в шоке уставилась на пришедшую на проводы толпу, Сигни рассмеялась и пожала плечами, заявив, что они все знают, кто привел драконов на помощь островитянам. Благодарение Богам, что нас уносили с островов драконы: каждый хотел что-то подарить мне на память, и если бы я взяла хоть один подарок, пришлось бы брать все, а так у меня была веская причина для отказа. Впрочем, от одного подарка я не смогла отказаться: как выяснилось, Ирман замечательно вырезал фигурки из дерева, и не взять преподнесенного мне дракончика я просто не смогла.
— Хорошо, что нас Шарэррах отнесли, а то точно бы к началу учебного года опоздали! — ответила я Сигни, — помнишь, как я насчет этого волновалась?
— Ага, а Раян только глубокомысленно заявлял: успеете! — кивнула она, — Эрвейн, и тот молчал как рыба!
Мы поглядели друг на друга и рассмеялись. Да, о том, что драконы отнесут нас до самого Тар-Каэра, мы узнали только за день до отлета. Так что обратно в Академию мы добрались всего за два дня, и это с учетом времени на отдых, оказавшись здесь первыми из нашей шестерки.
Сигни вдруг помрачнела. Подойдя к столу, она начала механически выкладывать на него свои покупки, явно думая о чем-то другом.
— Теперь я спрошу: о чем задумалась, подруга?
— О том, что сегодня-завтра в Академию вернется Лан. И мне придется сказать ему, что между нами все кончено… Мне страшно, Лин! Я всегда думала, что это он однажды скажет мне, что разрывает наши отношения…
— Что уж тут скажешь, Сигни… Я только надеюсь, что Лан все поймет правильно, — вздохнула я.
— А что будешь делать ты? — она повернулась, требовательно взглянув на меня, — с Кэлом?
Ты с ним поговоришь?
— Все будет зависеть от того, как он поведет себя, — развела руками я, — не представляю, как мне с ним говорить! Кто знает, что в мозгу у мужчин творится? Что он себе такое надумал тогда и до чего додумался за это время?
— В общем, обоим нам несладко придется, — резюмировала Сигни и вдруг улыбнулась, — значит, надо подсластить!
С этими словами она достала из корзинки сверток и развернула его, заставив меня облизнуться: мои любимые вафли с ягодами!
— Ммм, вкуснятинка, — промурлыкала я, заставив подругу весело рассмеяться.
На следующий день я покинула Академию ранним утром: оставалось всего три дня до начала нового учебного года, так что надо было навестить школу мастера Ларга, повидать Фралию, да и обновить гардероб не мешало бы… Решив, что все остальное может подождать, я наведалась в школу как раз к утренней разминке, чуть не сорвав учителю занятия. Впрочем, тот быстро навел порядок, пообещав некоторым особо шумным двойную пробежку с утяжелением. При этих словах учитель со значением посмотрел на Бирта, который сильно изменился за это лето: тощий голенастый подросток уступил место стройному широкоплечему юноше. Во время обеденного перерыва парни окружили меня и принялись расспрашивать обо всем, что произошло на каникулах, я в основном отшучивалась. В какой-то момент поймала задумчивый взгляд учителя: судя по всему, он явно понял, что я не договариваю, так что молча пообещал расспросить меня при случае. Я чуть склонила голову, обещая, что разговор непременно состоится.
Покинув школу, я повернула в сторону дома Фралии, однако не успела сделать и пары шагов, как меня с невероятной силой потянуло в сторону Академии, так что пришлось резко поменять направление. Стоило мне войти в ворота и сделать пару шагов, как на меня налетел синеглазый вихрь:
— Лин!!! Наконец-то! Как же я рад тебя видеть!
Рейн закружил меня, смеясь, потом обнял меня и прошептал:
— Я соскучился. Расскажи, что с тобой случилось? Тебе ведь три раза было очень плохо, я прав?
Я ошеломленно уставилась на него:
— Ты почувствовал? Это ведь было так далеко! И да, я тоже по тебе соскучилась, чудо синеглазое. А случилось… ну, я чуть не умерла. Три раза.
Рейн потрясенно уставился на меня:
— И ты так спокойно об этом говоришь?!
— Все уже прошло, друг мой, — ласково улыбнулась я ему, — вот только ты меня и правда поразил тем, что смог почувствовать хоть что-то. Я не хотела, чтобы тебе было плохо.
— Ты что несешь, Лин? Да мы с Ланом, когда это ощутили, готовы были мчаться к вам, вот только ректор не позволил!
— А что именно ты ощутил? И Лан, получается, тоже? А причем тут ректор?
— Ощутил тоску и боль, несильную. И… мне показалось, как будто ты со мной прощаешься, и Лан чувствовал то же самое. Это в первый раз, а во второй и третий словно эхо долетело… Ну а ректор просто был у нас в гостях — он с моим отцом дружит — и сказал, что ты слишком далеко, чтобы мы могли тебе помочь.
— И он был прав. В первый раз это было в Торнаре, во второй и третий — на Даргайском полуострове.
— И каким ветром тебя туда занесло? — потрясенно спросил Рейн, — нет, сейчас не отвечай! Я тебя потом попытаю, в более подходящей обстановке! Знал бы, что такое может случиться, никуда бы не отпустил, поехала бы со мной! Лучше уж поскучать в обществе великосветских кобр, чем так!
Я посмотрела в его встревоженные, полные заботы глаза и не выдержала: на глаза навернулись слезы, я крепко обняла его и поцеловала в щеку, прошептав:
— Рейн, какой же ты замечательный! Я так рада, что у меня такой друг!
Некоторое время мы постояли обнявшись, затем разомкнули объятия и присели на скамейку. Помявшись, Рейн спросил:
— Лин, что произошло с Сигни? У нее было такое лицо, когда она увидела Лана…
— Лан тоже здесь? — у меня перехватило дыхание, вот почему меня сюда так потянуло!
— Да, так что случилось? — он настойчиво вгляделся в мои глаза.
— Рейн, я отвечу, если и ты мне ответишь на один вопрос: как Лан относится к Сигни? Только честно!
— Она ему очень нравится, во всех смыслах. Но это не любовь, если ты об этом.
— Именно об этом. Дело как раз в том, что Сигни встретила свою настоящую любовь. И она помолвлена, так что сам понимаешь…
— Понимаю… Но Лану все равно будет не сладко…
— Он останется нашим другом? — не выдержала я.
— В этом ты можешь не сомневаться. О, смотри, а вот и Сигни!
Я оглянулась. Сигни шла по дорожке, ведущей от нашего любимого места в парке, она выглядела задумчивой. Переглянувшись со мной, Рейн негромко позвал:
— Сигни!
Встрепенувшись, она подошла к нам, улыбнувшись слегка устало:
— Лин, Рейн, рада видеть.
— Как ты с Ланом поговорила? — не выдержала я.
— Все хорошо, — ответила она, — Лан воспринял это спокойно. Пожелал мне счастья и сказал, что всегда будет моим другом.
— Фухх, — выдохнул Рейн, — ну и слава Богам! Девочки, мне бежать пора, матушка сегодня вечером прием затеяла, так что увидимся завтра, хорошо?
Мы кивнули, улыбнувшись. Рейн сощурил глаза, чмокнул нас в щечки и убежал. Сигни вздохнула и сказала:
— Пойду-ка я в комнату, устала. Видно, из-за переживаний!
Я кивнула. Сигни ушла, а я продолжала сидеть на скамейке, вдруг почувствовав, что еще ничего не кончилось, и была права: меня вдруг словно обожгло болью, тоской, безнадежностью… Пришла в себя я уже на подходе к «нашему» месту, завидев Лана. Он сидел сгорбившись, опустив голову на скрещенные руки, вся его фигура являла собой воплощение тоски и горечи.
Я слегка кашлянула, Лан распрямился словно пружина, возвращая себе невозмутимый вид, но встретился со мной взглядом и словно обмяк.
— Лин, здравствуй! Что ты здесь делаешь? — голос любезный, но я хорошо чувствовала все то, что стояло за этой любезностью и мнимым спокойствием.
— Просто хочу с тобой посидеть, можно? — спросила я.
Он как-то странно посмотрел на меня, словно неверяще:
— Если хочешь — конечно!