— Тина как-то объясняла мне это, — ответила я, — магия дает возможность затянуть рану или направить силу на излечение болезни, но для этого целителю нужно знать, что это за болезнь, какое влияние она оказывает на тело и как ее вылечить, не повредив здоровым органам.
— Им приходится много учиться, — задумчиво протянул Лан, — да и не каждый согласится постоянно видеть болезни, кровь и смерть.
— Знаешь, Лан, вот я бы не смогла быть целителем, — ответила я, — это абсолютно не мое призвание. Но истинных целителей я всегда уважала, а Тина именно такая: она никогда не желала себе иного пути в жизни.
За разговорами мы незаметно дошли до аудитории, перед которой столпились будущие целители, цветом лица не больно-то отличавшиеся от формы. Наше появление было встречено шквалом удивленных взглядов и одним радостным: Тина отлепилась от стенки и шагнула к нам навстречу:
— Светлого дня, друзья! Как ваш экзамен?
— Сдали, а как ты?
— Я следующая захожу. Вот, стою трясусь, хотя вроде все знаю. Жаль, что нельзя использовать успокаивающие средства на экзамене…
— А магию? — хитро прищурился Лан, — есть такое простенькое заклинание из магии Духа…
Действительно, было такое заклинание, оно действовало кратковременно, но эффективно: проясняло разум, отодвигая эмоции в сторону. Вместе с тем тот же магистр Фален заранее предупредил, что не будет принимать экзамен у тех, на ком обнаружит его следы. Тина покачала головой:
— У нас запрещены амулеты, артефакты и зелья, про магию Духа никто ничего не говорил. Может, потому что она почти никогда не бывает вместе с Жизнью…
— Ну что, сделаем? — спросила я друзей и, получив в ответ улыбки и согласные кивки, потянулась к нитям Духа от Лана.
Тренировки сделали свое дело: через минуту Тина просияла:
— Работает! Ой, как здорово! Спасибо вам!
В эту минуту открылась дверь аудитории, и подруга под наши пожелания удачи покинула нас. Вышла она через три четверти часа в сопровождении декана целителей.
— О, кого я вижу! — экспрессивно воскликнул тот, — боевики перед аудиторией для целителей! Да еще и такие знакомые! Неужели вы решили узнать, как надо лечить раны, а не наносить их?
Тар Фернел весело подмигнул мне, вызвав непроизвольную ответную улыбку: всё же этот рыжий толстячок излучал невероятный позитив и обаяние. Редкий, к сожалению, случай целителя, уже одним своим присутствием заставляющего пациента чувствовать себя значительно лучше.
— Светлого дня, тар Фернел, — почтительно склонила голову я, — увы, искусство излечения неподвластно нашим грубым душам. Мы всего лишь пришли поддержать подругу.
— Тианину? Такая хорошая девочка, и сплошные боевики вокруг, — притворно сокрушенно покачал головой тот, — жених, и тот боевик! И почему так часто бывает?
— Черное с зеленым хорошо сочетается, — с трудом сдерживая смех, заявил Кэл.
— Отлично сказано, даже я не придумал бы лучше, — одобрительно произнес тар Фернел, — интересно, ритуал каллэ'риэ влияет на развитие чувства юмора? Надо бы провести исследования, жаль материала маловато… Ладно, забирайте свою подругу. Кстати, заклинание концентрации наложено блестяще, поздравляю!
Усмехнувшись, он кометой унесся по коридору, заставив нас переглянуться, не сдерживая улыбок. Я спросила у Тины:
— Ну как?
— Сдала на отлично!
— А у вас много экзаменов? — поинтересовался Рейн.
— Магия — но у меня только Жизнь, а также теоретический и практический экзамен по специальности. Теорию сдала, а практики я не боюсь, как и экзамена по магии Жизни. А как вы, сдали?
— Да, у нас осталась только магия и полоса препятствий, — кивнул Лан, — ну что, отдых?
Ответом ему были дружные улыбки: традиции надо соблюдать!
Когда мы наконец остались с Кэлом наедине, я смогла задать вопрос, мучивший меня весь день:
— Кэл, а что такого было на экзамене, что ты вышел злой? И зачем ты так старательно от меня блокировался?
— Прости, не хотел, чтобы мои эмоции мешали тебе собраться перед экзаменом, — ответил он, обнимая меня. Он сидел в кресле, я примостилась у него на коленях, время от времени касаясь невесомыми поцелуями его лица и шеи.
— И всё же, о чем он тебя спрашивал? — не дала отвлечь себя я, хотя от легких движений его рук по моей спине мысли принимали совсем другое направление.
— Об отношении разных народов Аллирэна к полукровкам, эльфов к каллэ'риэ. И я был зол не только от того, что он спрашивал, но и как спрашивал…
— Делая вид, что ты ему ну совершенно неинтересен? Поведение на грани хамства?
— С тобой тоже? — я почувствовала, как в нем нарастает гнев.
— Солнце мое, такая методика есть в моем прежнем мире, поэтому у меня это вызвало лишь улыбку, — ответила я, любуясь им, — знаешь, он это все делал потому, что хотел выведать имя того, кто учил меня. Профессиональная ревность, так это называется.
— Лин, ты уверена, что у него не было никаких других мыслей?
— Я только предполагаю, увы. Мм, нам обязательно говорить о таре Фалене сейчас? Должна признаться, я думаю совсем о другом…
— Надеюсь, о том же, что и я? — шепнул Кэл, накрывая мои губы властным поцелуем…
Экзамены по магии мы сдали с легкостью: преподаватели только качали головами, наблюдая за тем, как мы сплетаем заклинания. Первым стоял экзамен по магии Духа, преподаватель которого, магистр Артан, попросил продемонстрировать нам то же заклинание, что мы наложили на Тину, сказав, что ему было очень приятно услышать от магистра Фернела похвалу своих студентов. Земля, Вода, Огонь — доброжелательное внимание преподавателей заставляло нас стараться, демонстрируя все, чему мы научились за этот год. Оставался только Воздух — единственный предмет, за который мы переживали, памятуя об отношении к нам магистра Дианера. Впрочем, после сообщения магистра Гаррода о том, что на экзамене по магии Воздуха будет присутствовать ректор, мы успокоились.
Экзамен мы сдали на отлично, хотя воздушник и тут проявил мелочность: наша звезда сдавала его последними. Хотя с учетом того, что этот предмет на пятом курсе изучало всего тринадцать человек, ждать пришлось недолго. В отличие от прочих преподавателей магистр Дианер потребовал продемонстрировать ему все изученные за год заклинания, вызвав тем самым острый и откровенно недобрый взгляд ректора. Впрочем, нас это не смутило: учились мы не для галочки, так что задание выполнили с блеском, именно так громко заявил ректор.
Уходя с полигона, мы переглянулись: ректор проводил нас взглядом, повернулся к воздушнику и явно принялся его отчитывать за что-то. Мы отошли немного, Кэл прижал палец к губам и прислушался, одновременно протянув поближе к ректору тонюсенькую нить Воздуха. Мы молча стояли, затем Кэл усмехнулся и одними губами произнес:
— Уходим, быстро!
Отойдя на достаточное расстояние, мы повернулись к нему с одинаковым вопросом на лицах. Он не стал нас долго мучить:
— Ректор отчитал Дианера за предвзятость — остальным он велел продемонстрировать пару-тройку заклинаний, а также за полное отсутствие защитных заклинаний в перечне изученных нами.
— Меня это тоже удивляет, — кивнул Лан, — основные физические защиты основаны на Воздухе, а тут ни одного защитного. Хорошо хоть магистр Валина дала парочку… Кстати, Рейн, как у вас с ней дела?
— А то ты не знаешь, — поддразнил его Рейн, — два месяца как наш роман закончился, так что можешь попытать счастья. Хотя она говорила, что не очень любит блондинов…
— Нет в жизни счастья, — притворно понурился Лан, — никто меня не любит, кроме малышки Салии.
— Тебя очень любят великосветские змеи и их мамаши, — сдерживая смех, ответил Рейн.
— Упаси Боги от такой любви! — с притворным ужасом воскликнул Лан, — лучше уж я буду страдать в одиночестве!
— Это так сейчас называется? — усмехнулся Дойл, — а как же близняшки-целительницы с седьмого курса? Или та брюнетка-бытовичка с шестого? Бедный страдалец!
— Конечно, страдалец, — усмехнулся Кэл, — столько желающих, не всех осчастливить может, вот и страдает. Золотое сердце у него!