– Ну и где продают такие? – вздохнул я.
– В аптеках, разумеется, – разозлилась Николетта. – Что с тобой сегодня? Очнись! Да, и оденься прилично.
– Смокинг и лаковые ботинки будут кстати? – хмыкнул я.
– Вава! – взвизгнула маменька.
– Прости, глупо пошутил, – быстро сказал я. – Не переживай…
Договорить не удалось – из трубки полетели частые гудки. Я пошел в спальню, чтобы взять портмоне и ключи от машины. Через дорогу от моего дома находится аптека, надо будет туда заглянуть.
Понимаю, у вас возникли вопросы. Зачем Николетте понадобились бахилы? По какой причине в моей квартире хозяйничает Шарлотта? Сейчас постараюсь утолить ваше любопытство.
Некоторое время назад мне на голову неожиданно свалился двоюродный брат Илья вместе со своей женой Татьяной и дочкой Полиной[1]. Нет необходимости сейчас рассказывать о том, почему я прежде не поддерживал с ними отношений, но, когда они уезжали домой, мы расстались добрыми друзьями. В тамбуре вагона Таня повисла у меня на шее со словами:
– Знаю, Ваняшка, ты терпеть не можешь, когда тебя люди трогают, но после всего вместе пережитого, мы таперича с тобой брат и сестра. Поэтому не сердись за поцелуй.
Я прижал Таню к себе.
– Чужие объятия мне неприятны, но ты-то своя.
Татьяна шмыгнула носом.
– Хорошо сказал! До самых печенок твои ласковые слова пробрали. И как ты в Москве один останешься?
– Не переживай, Танюша, прекрасно проживу, – заверил я.
– Опять будешь питаться фастфудью, – запричитала Таня, – а рубашки твоя косорукая домработница гладить не умеет.
– Провожающих просим срочно покинуть вагоны, поезд отправляется через три минуты, – объявило радио.
Я спрыгнул на перрон.
– Не волнуйся, все будет хорошо.
– Сердце за тебя болит, – крикнула Таня, – я что-нибудь придумаю.
Я пропустил ее слова мимо ушей, не придав им особого значения. Более того, если уж совсем откровенно, я был рад, что наконец-то остался один. Теперь снова смогу ходить по дому в халате и принимать душ с открытой дверью ванной. Моя квартира большая, удобная, места в ней с избытком, санузел же маленький и сразу наполняется паром, от чего я начинаю задыхаться. Но, как вы понимаете, присутствие посторонних людей лишало меня возможности следовать своим привычкам.
Мы с родственниками продолжали общаться по телефону, и всякий раз во время беседы Танюша стонала:
– Ой-ой-ой, совсем ты никому теперь не нужный… Рубашки небось отвратительно постираны, а уж про глажку я молчу. Плохо там тебе без меня, некому о бедном позаботиться, истощал весь, голодный ходишь…
Я заверял ее, что мой вес стабилен, и к тому же сейчас в моде сорочки, сшитые из ткани с эффектом помятости, их гладить не надо. Наивно полагая, что слова сердобольной Танюши носят ритуальный характер вроде вопроса «как дела?», который задают из простой вежливости, а не желая на самом деле выяснить, что происходит в вашей жизни, я терпеливо поддерживал пустую беседу, не зная, насколько ошибаюсь в ее оценке.
Две недели назад Таня позвонила около полуночи. Я удивился, ведь знал, что она ложится спать не позже девяти вечера, а потом испугался и, забыв поздороваться, воскликнул:
– Что-то с Полиной? У нее опять плохие анализы?
– Типун тебе на язык! – зашумела Таня. – Здорова девочка, тьфу-тьфу… Извиняй, что в ночи побеспокоила. Отправила к тебе шарлотку, через сутки до Москвы дохлюпает. Встреть, пожалуйста. Номер поезда, вагона и места эсэмэской выслала.
– Спасибо, Таня, – пробормотал я.
– Вот и славно, – засмеялась она. – Теперь хоть потолстеешь чуток мне на радость, не должон мужик на дрища походить. Слышь, Ванятка, ты на платформе встань с объявой «Встречаю шарлотку». Лота первый раз в столицу отправилась, боюсь, она растеряется. Я ей сказала: «Ваняшка с плакатом у вагона стоять будет».
Через двадцать четыре часа я, ощущая себя немыслимым дураком, подошел к двери нужного вагона и стал всматриваться в пассажиров, выходивших на перрон. Я держал лист с сообщением: «Встречаю Лоту, которая везет пирог-шарлотку от Татьяны». Кое-кто, пробежав глазами по «прокламации», улыбался, но основная толпа равнодушно текла мимо. Наконец из тамбура выпрыгнула худенькая девушка лет семнадцати. Несмотря на ветреный и холодный ноябрь, на ней были легкая курточка песочного цвета, красная мини-юбка и желтые лаковые туфельки. Весь багаж ее составлял клеенчатый баул красно-белой расцветки, такие в девяностых годах использовали челночники.
– Вы Лота? – спросил я.
1
События, о которых упоминает Ваня, описаны в книге Дарьи Донцовой «Тайная связь его величества», издательство «Эксмо».