Первый. Давай-давай, смотри, не стесняйся, товарищ. Если любишь смотреть в одиночку, то мы пока отвернемся. На той стороне (указывает в сторону задника) тоже немало интересного. (Первый и Второй отворачиваются. Третий смотрит на озеро. Вот тут Второй с большим опозданием обнаруживает стоящий в центре пружинный матрас.)
Второй. О-о! Матрас! Настоящий пружинный матрас!
Первый. Где? (Смотрит на матрас и как будто бы с первого раза не видит, как будто матрас сначала был прозрачным, а затем потерял прозрачность.)
Второй. Да вот же…
Матрас был накрыт белым покрывалом и выглядел белым холмиком. Но теперь Второй стаскивает с него покрывало, и матрас очевиден.
Первый. Надо же… Какой ты внимательный, товарищ. Действительно, матрас. Но удивительного в этом ничего нет. В справедливом обществе будущего пружинные матрасы должны быть на каждом шагу. И опять же не удивлюсь, если где-нибудь за матрасом мы обнаружим учебники по математике. В равной степени важно и это, и то. Попрыгал – порешал задачки. Порешал – попрыгал. Ну, так с чего мы начнем? С пружинного матраса или с математики? (Обращается к Третьему.) Эй, товарищ, достаточно смотреть на рыбок. С чего начнем?
Третий. Я думаю, с пружинного матраса. Молодые люди должны быть гибкие, как кожа, и твердые, как сталь на заводах Круппа. (Тревожные музыкальные нотки. Первый и Второй переглядываются.)
Второй. Какого еще Круппа? (Фрагмент немецкого марша или Бетховена, тот же, что и ранее.)
Третий. Не помню. Да какая разница? Все равно, ведь как хотим, так и переставляем буквы. А имена придумываем, какие сочтем нужным. Или не придумываем вообще.
Все трое залезли на матрас, прыгают.
Первый. Надо же, в чистом поле, на зеленом лугу, возле голубого озера установлен пружинный матрас. Широкий пружинный матрас. И мы все трое на нем прыгаем. Не это ли означает счастье, товарищи!
Третий. Да, пожалуй, так оно и есть. Кусочек настоящего счастья. Испытывая состояние свободного полета, немножко чувствую себя птицей. Но если задумаю прыгнуть с пружинного матраса прямо в пруд, то, наверное, испытаю чувства рыбы, что погружается в прохладную толщу воды.
Первый. Об одном прошу, если сейчас задумаешь прыгнуть в воду, не трогай карасей.
Третий. За кого ты меня принимаешь, товарищ?
Первый. Да это я так, извини, на всякий случай. Я же не знаю, какие у тебя возникают намерения при виде карасей, вдруг ты проголодался?
Третий. Почему спрашиваешь? Может, ты сам проголодался?
Первый. Да, есть, честно говоря, есть немного. Хотя, может, мне так кажется. Ну конечно, кажется! В справедливом обществе будущего голодных быть не должно.
В это время появляется женщина в белом, которая приносит еду на подносе и ставит перед матрасом. Уходит. Звучит мелодия, обозначающая что-то сказочное.
Все трое продолжают молча прыгать на матрасе, с удивлением глядя на то, что происходит.
Затем, опять же ни слова не говоря, сосредотачиваются вокруг подноса. Начинают есть. Сначала едят молча. Затем Первый прерывает молчание.
Первый. Да, действительно гармоничное общество. Только успели подумать о еде – и вот тебе, пожалуйста. Кстати, а кто она такая? Пришла молча. Принесла еду и ушла. Эх, даже не узнали, как зовут!
Второй. А какая разница, как зовут? Мы вроде как договорились, что в нашем обществе имена не имеют значения.
Первый. Женщина все-таки.
Второй. Ну и что, что женщина? Разве женщина не такой же человек, как и мы? Я так думаю, что в обществе светлого будущего между мужчиной и женщиной не должно быть никакой существенной разницы. Сегодня я мужчина, а она женщина. Завтра… пусть будет иначе. Неудобно другое. Неудобно то, что, попрыгав на пружинном матрасе, мы сразу уселись за еду. А надо было бы сначала позаниматься математикой. В обществе будущего так не годится…
Первый. Ну, у нас же нет учебников.
Второй. Как это нет? Ты же сам сказал, что там должны лежать… за матрасом.
Первый. Это было только мое предположение. А так они могут лежать довольно далеко, не за матрасом, а скажем, где-нибудь на другой стороне озера, спрятанные в траве…
Опять звучит странная мелодия. Выходит та же самая женщина. Приносит учебники по математике. Все трое мужиков молчат. Женщина уходит.