Голубцова догнала его уже в прихожей. Гурову показалось, что она хочет что-то сказать ему напоследок, но она так ничего и не сказала и, комкая в руках промокший платок, просто ждала, когда он покинет ее дом. Гуров не стал больше испытывать ее терпение и уже протянул руку к замку, как вдруг по другую сторону двери послышался какой-то шум, лихорадочный скрежет ключа в замочной скважине, и через мгновение дверь распахнулась. В квартиру влетел молодой человек с непокрытой головой, в зеленой капроновой куртке с утеплителем.
Но в каком он был виде! Блуждающие дикие глаза, широкая ссадина на лбу покрыта коркой запекшейся крови, одежда вымазана грязью и во многих местах изорвана, а левый рукав тоже пропитан кровью. Он был смертельно-бледен – то ли от страха, то ли от ранения.
– Мать, быстро… – захрипел он с порога каким-то странным, надорванным голосом и тут же, увидев Гурова, замолчал.
Но прежде чем Гуров успел что-нибудь предпринять, молодой человек стремительно попятился, выскочил на лестничную площадку и с грохотом захлопнул перед ним дверь.
Голубцова страшно закричала и вдруг, оборвав крик, мягко рухнула на пол в прихожей. Гуров, беззвучно чертыхаясь, крутил рычажок замка. Снаружи доносился удаляющийся топот – молодой человек мчался прочь, перепрыгивая через ступеньки.
Ему удалось наконец справиться с замком. С чудовищным грохотом пересчитывая ступеньки, Гуров думал только об одном: настичь во что бы то ни стало!
Он выскочил на улицу в тот момент, когда Голубцов уже подбегал к дожидавшемуся его на противоположной стороне улицы такси. Судя по всему, именно на этом такси он приехал с расчетом на нем же и отбыть – в самые кратчайшие сроки. Голубцов куда-то очень торопился.
Но тут произошло нечто совершенно непредвиденное. Таксист, видимо, с самого начала отнесшийся к странному пассажиру с предубеждением, увидев его спасающимся от кого-то бегством, дрогнул и предпочел не искать неприятностей. Его автомобиль вдруг сорвался с места и, набирая скорость, исчез в потоке машин. Гуров едва успел запомнить номер.
Голубцов не сразу понял, что произошло. Он с разгону вбежал на тротуар и с очумелым видом уставился на то место, где только что стояло такси. Потом лихорадочно завертел головой и вдруг снова бросился бежать, пытаясь скрыться в ближайшей подворотне. Гуров кинулся за ним.
Но сюрпризы на этом еще не закончились. Едва Валера вбежал под арку ближайшего дома, как откуда-то из-за угла неожиданно выпрыгнула белая «Ока» и в нарушение всяких правил наискосок помчалась по тротуару.
Гуров еще не успел пересечь улицу, как «Ока» скрылась в той же подворотне, и оттуда тут же донесся глухой удар, чей-то душераздирающий крик и короткий треск автоматной очереди. Гуров прибавил ходу и влетел под арку.
Все было кончено. Голубцова, видимо, сначала сбили, а потом прямо из машины прошили контрольной очередью. Его скорчившееся тело лежало в подмерзающей луже крови. Белая «Ока» на глазах у Гурова выехала со двора с противоположной стороны и скрылась. Он рванул из кармана мобильник и быстро набрал номер.
– Дежурный? Это полковник Гуров говорит. Срочно поднимай тревогу! Нужно перекрыть все выезды из Нагатина. И бригаду – на улицу Высокую. Здесь убийство…
Глава 5
– Итак, уважаемые, шороху вы наделали немалого, – заявил генерал Орлов, едва Гуров и Крячко переступили порог его кабинета. – Взяли, как говорится, с места в карьер. Подумать только, в один день две перестрелки, труп, вся милиция поднята на ноги…
По тону генерала было не очень понятно, нравится ли ему такая активность или нет. Он сдерживал эмоции, как бы предлагая оперативникам самим оценить свои действия.
– Ну, чего молчите? – продолжил Орлов, пытливо вглядываясь в их лица. – Докладывайте, что за кашу вы там заварили!
– Да, каша заварилась крутая, – согласно кивнул Гуров. – Но это показывает, что мы на правильном пути. Жаль только, что все произошло так неожиданно. Мы оказались не готовы к такому стремительному повороту событий. Я оказался не готов. Никак не предполагал, что визит к Голубцову так закончится. Мы потеряли свидетеля, а мать – единственного сына. Очень печально. Кстати, сама Голубцова сейчас в больнице. Врачи говорят, состояние критическое. Смерть сына подкосила ее в один момент.
– А кто убил Голубцова, выяснили?
– Увы! Преступники успели скрыться раньше, чем милиция перекрыла улицы. Нашли брошенный автомобиль «Ока», но, как и следовало ожидать, она угнана сегодня утром в западном районе города – толку нам от нее мало.
– Значит, концы опять в воду! – мрачно констатировал генерал.
– Ничего подобного! – запротестовал Крячко. – А я? Я взял кренделя, который был напрямую связан с владельцем черного фургона! Есть сведения, что Вольнов работал в последнее время на Нодара Саная, уроженца города Тбилиси. В Москве даже не зарегистрирован. При задержании оказал вооруженное сопротивление. Плюс в его автомобиле обнаружены наркотики и оружие. Плюс кафе «Арарат», где, похоже, целое осиное гнездо…
– Он дал показания? – резко спросил Орлов.
– Ну-у… Не совсем, – замялся Крячко.
– Понятно. Значит, совсем не дал, – отрезал Орлов. – А вам известно, уважаемые, что адвокат этого типа уже подал протест, и, скорее всего, гостя из солнечного Тбилиси уже сегодня выпустят на свободу?
– Бред какой-то! – возмущенно воскликнул Крячко. – Он в меня стрелял! Какой протест?
– А свидетели? – ядовито спросил Орлов. – Кто может подтвердить твои слова? Насколько мне известно, свидетелей не имеется. В кафе вообще никто ничего не видел, ты взял безоружного человека. Где его пистолет?
– Он его сбросил, – хмуро сказал Крячко. – Но мы его найдем.
– Так же, как наркотики в машине? – презрительно спросил генерал. – Можете, кстати, засунуть их себе в задницу, потому что процедура изъятия была оформлена ненадлежащим образом. Ни один суд не примет этих доказательств во внимание.
– Это мужики из местного отделения лажанулись, – со вздохом сказал Крячко. – Пока я с этим гадом возился…
– Вот и получается, что ничего у нас на этого человека нет, – заключил генерал. – Стрелял один ты, машина не имеет к Нодару Саная никакого отношения, наркотики тоже. Получается, что ты напал на мирного человека, подвергал его жизнь и жизни окружающих людей смертельной опасности, а потом произвел незаконное задержание и оказывал давление на допросе…
– Ну уж тут вот! – сказал Крячко, в сердцах изображая неприличный жест. – Не было никакого давления. У меня на этот случай тоже свидетели имеются.
– Ладно, здесь адвокат, пожалуй, погорячился. Давление исключаем, – неожиданно легко согласился Орлов. – Значит, и выходит у нас с тобой ничья. По нулям, так сказать. Законопослушный гражданин Республики Грузия, гость нашей столицы Нодар Саная выходит на свободу и делает нам ручкой. Очень милая картинка.
– Ничего катастрофического, – вставил Гуров. – Нужно просто повнимательнее присмотреться к бизнесу, которым занимается тут Саная. Раз привык таскать с собой ствол, значит, не все так просто.
– А я разве сказал, что просто? – вдруг разозлился Орлов. – Сложно! Как раз все сложно, уважаемые! Если ваш Саная и имел какое-то отношение к господину Вольнову, то теперь об этом можно забыть. Теперь он заляжет на дно или, еще чище, укатит к себе в Грузию.
– Ну, все не укатят, – возразил Гуров. – Он же был в машине не один. И в кафе тоже. И вообще, кафе с собой в Грузию не повезешь. Тем более что оно – «Арарат». Эту точку надо взять под пристальное наблюдение. Наверняка узнаем массу интересного. Да и с Саная, я считаю, спешить не стоило бы. Поскольку у него даже регистрации нет, а показания оперативного работника заслуживают более пристального внимания со стороны суда…
– Это Крячко, что ли? – прищурившись, спросил Орлов. – Обязательно! Суд только и ждет, когда Крячко скажет свое заветное слово! Нет, дорогие, у нас теперь, сами знаете как: в области юриспруденции мы движемся по пути всех цивилизованных государств. И если уж вы собираете на кого-то доказательную базу, так собирайте ее так, чтобы комар носа не подточил. Чтобы не оставалось всяких там заусенцев и крючков, за которые будут потом цепляться ушлые адвокаты…