Эллери Квин
«Тайна греческого гроба»
Предисловие
Написание предисловия к книге «Тайна греческого гроба» показалось мне особенно интересной задачей, из-за того что мистер Эллери Квин какое-то время необычайно упорно противился изданию этого произведения, явно не желая представить его на суд публики.
Вообще-то нам без особых проблем удавалось упросить того порой довольно капризного молодого человека написать очередной роман о его приключениях, случившихся в те времена, когда его отец занимал должность инспектора в Главном полицейском управлении Нью-Йорка.
Почему же тогда, спросите вы, мистер Квин так сопротивлялся публикации истории о деле Халкиса? По двум причинам, чье сочетание уже любопытно. Во-первых, дело Халкиса возникло, когда Квин только пробовал себя на поприще неофициального следователя, действовавшего под прикрытием полномочий инспектора полиции, и в то время знаменитый аналитико-дедуктивный метод Эллери сложился еще не полностью. Во-вторых, — и это, как я уверен, наиболее веская причина, — мистер Эллери Квин тяжело переживал совершенно унизительное поражение, нанесенное ему в деле Халкиса. Ни один человек, какой бы скромностью он ни отличался, — а Эллери Квин, мне кажется, первым согласится, что от этого он далек, — не пожелает выставлять напоказ свои неудачи. Его позор был публичным, и рана в его душе не заживала. «Нет, — решительно заявил он, — повторное самобичевание не доставит мне удовольствия, даже на страницах книги».
И только когда мы — издатели и я — обратили внимание мистера Квина, что дело Халкиса (публикуемое теперь под названием «Тайна греческого гроба») не только не провал его, но, напротив, величайшая удача, он заколебался — и это очень человеческая реакция, на что я рад указать тем циникам, которые считают, что в Эллери Квине нет ничего человеческого... В конце концов он поднял руки и уступил.
Я искренне убежден, что именно удивительные преграды, возникшие перед Эллери в деле Халкиса, заставили его ступить на путь, который позднее привел его к таким блистательным победам. До окончания этого расследования Квину пришлось пройти и...
Однако было бы неприлично испортить вам удовольствие от знакомства с этой историей. Можете поверить на слово человеку, знающему подробности всех без исключения дел, в которых Эллери Квин проявил прославленную остроту своего ума, — полагаю, он простит мне эту дружественную восторженность, — что «Тайна греческого гроба» со всех точек зрения самое необычное приключение.
Удачного расследования!
Дж. Дж. Мак-К.
Ссылки на карты места преступления:
http://oldmaglib.com/book/q/Queen_Ellery__The_Greek_Coffin_Mystery_map1.jpg
http://oldmaglib.com/book/q/Queen_Ellery__The_Greek_Coffin_Mystery_map2.jpg
Книга первая
В науке, истории, психологии, во всяких исследованиях, которые требуют размышлений о внешнем виде явлений, очень часто все оказывается не так, как представляется сначала. Прославленный американский мыслитель Лоуэлл говорил: «Разумный скептицизм — первейшая черта хорошего критика». Я думаю, что в точности такую же теорему можно сформулировать для студента, изучающего криминологию...
Человеческий разум внушает страх и причиняет мучения. Если в какой-либо его части имеются отклонения от нормы — пусть даже настолько незначительные, что никакие инструменты современной психиатрии их не обнаруживают, — результат может привести в замешательство. Как описать мотив? А страсть? А мыслительный процесс?
Вот мой совет, категорическое мнение человека, занимающегося непредсказуемыми фантазиями мозга так давно, что уже и не вспомнить, когда это началось: пользуйтесь глазами, пользуйтесь маленькими серыми клеточками, которыми снабдил вас Господь, но оставайтесь настороже. В преступности есть образцы, шаблоны, но нет логики. Разобраться в путанице, извлечь из хаоса порядок — вот ваша задача.
ГЕОРГ ХАЛКИС СКОНЧАЛСЯ В ВОЗРАСТЕ 67 ЛЕТ
ОТ СЕРДЕЧНОЙ НЕДОСТАТОЧНОСТИ
Георг Халкис, известный во всем мире торговец произведениями искусства, знаток и коллекционер, основатель и владелец галереи Халкиса и один из последних представителей старинной нью-йоркской семьи Халкис, ослепший три года назад, скончался в субботу утром в личной библиотеке в своем доме в возрасте 67 лет.
Смерть пришла внезапно, хотя мистер Халкис уже несколько лет практически не выходил из дому из-за органического заболевания, которое, по словам его личного врача д-ра Дункана Фроста, и вызвало слепоту.
Всю свою жизнь мистер Халкис прожил в Нью-Йорке, и благодаря ему в США появились некоторые чрезвычайно ценные произведения искусства — одни теперь выставлены в музеях, другие хранятся в коллекциях его клиентов и в его собственной галерее на Пятой авеню.
У мистера Халкиса осталась единственная сестра Дельфина, замужем за Гилбертом Слоуном, управляющим галереей Халкиса, племянник Алан Чини, сын миссис Слоун от первого брака, и кузен Деметриос Халкис — все они проживают в доме покойного по адресу: Нью-Йорк, Восточная Пятьдесят четвертая улица, дом 11.
Из уважения к неоднократно выраженной воле усопшего служба и погребение, которые состоятся во вторник 1 октября, будут строго закрытыми.
Глава 1
ТЕРРИТОРИЯ
С самого начала в деле Халкиса прозвучала мрачная нотка. Все началось со смерти старого торговца произведениями искусства, и это особенно гармонировало с тем, что должно было произойти впоследствии. Тема смерти этого старика развивалась своим чередом, она прошла контрапунктом в похоронном марше, где явно не слышалось скорбного оплакивания. В конце трагическая мелодия смерти зазвучала громче, выражая в оркестровом крещендо осознание вины, и погребальная песнь вызвала эхо, разносившееся по всему Нью-Йорку еще долгое время после того, как замерла последняя нота.
Нечего и говорить, что, когда Георг Халкис умер от сердечного приступа, никто, и в том числе Эллери Квин, не заподозрил, что прозвучало лишь вступление к симфонии убийств. Правда, весьма сомнительно, знал ли вообще Эллери Квин о смерти Георга Халкиса, пока его решительным образом не заставили обратить внимание на этот факт. Но случилось это лишь через три дня, уже после похорон, когда останки слепого старика по всем правилам поместили туда, где, как все считали, им было суждено пребывать вечно.
Вот чего никак не отметили газеты, объявившие о смерти Халкиса — в некрологе, который Эллери, с его-то отвращением к такому чтиву, тоже пропустил, — так это интересное местоположение могилы старика. А такая информация показала бы старого жителя Нью-Йорка с любопытной стороны.
Унылое жилище Халкиса, построенное из бурого песчаника на Восточной Пятьдесят четвертой улице, соседствовало с церковью давних традиций, выходившей фасадом на Пятую авеню и занимавшей половину территории квартала между Пятой и Мэдисон-авеню, ограниченного Пятьдесят пятой улицей с севера и Пятьдесят четвертой улицей с юга. Между домом Халкиса и самой церковью находилось церковное кладбище, одно из старейших в городе. Именно здесь назначено было покоиться костям усопшего. Семья Халкис, представители которой почти двести лет посещали эту церковь, не волновалась по поводу статьи Санитарного кодекса, запрещавшей похороны в центре города. Они имели право покоиться под сенью небоскребов Пятой авеню, поскольку владели одним из подземных склепов, скрытых от глаз прохожих. Эти сводчатые галереи были устроены на три фута ниже поверхности земли и поэтому не портили дерн кладбища надгробными памятниками.
Похороны прошли спокойно, без слез и посторонних. Покойник, забальзамированный и обряженный в вечерний костюм, лежал в большом черном блестящем гробу, установленном на похоронных носилках в гостиной, на первом этаже дома Халкиса. Службу провел преподобный Джон Генри Элдер, пастор соседней церкви, — тот самый преподобный Элдер, следует отметить, чьи проповеди и диатрибы получали серьезное освещение в городской прессе. Не было никакого волнения и — если не считать характерного эпизода, когда госпожа Симмс, экономка усопшего, решила грохнуться в обморок, — никаких истерик.