Квартира, такая родная и уютная, встретила тёплыми объятиями домашнего халата, предложила тапочки, напоила горячим чаем.
Я прилегла на диван, укрылась любимым клетчатым пледом и, как киношные героини, предалась размышлениям.
Заканчивался второй день переписи. С большим трудом мне представлялось, как выдержать остальные десять дней.
Хотя, по правде сказать, устала я по одной простой причине: слишком много удивительной и непонятной информации свалилось на меня в квартире Мирры Львовны Андреевой.
И чем дольше я думала о странной квартире, её не менее странной хозяйке и полусумасшедшем мужчине из волшебной лампы, тем меньше я хотела туда возвращаться. Зачем это нужно? Слушать выжившую из ума старуху, позволять себя оскорблять врывающемуся в дом истеричному бизнесмену?
Кто он вообще такой? Зачем пришёл к старушке? Да и вёл себя так, словно хозяин в этом доме. А лицо у него, как у одного из десяти пыльных ангелов, которые кружатся на бронзовой люстре, – преломлённое тусклым светом октябрьских сумерек. Вот он уже стоит рядом, протягивает мне гравюру Дюрера и смеётся. И тут же смеются пять кошек. Как-то по-особенному, скаля клыки, хохочет старая знакомая – рыжая бестия с длинным подрагивающим хвостом. «Ты всё поймёшь. Нужно только спросить. И поставить точку», – Мирра Львовна протягивает мне тонкую ветку ивы, ветка на глазах зеленеет и зацветает красными гвоздиками. Двенадцать прекрасных гвоздик. «Девонька, ты пришла в то самое место и в то самое время», – она переступает раму своего мутного зеркала и зовёт меня с собой.
Я осторожно ступаю за ней, прохожу, отражаясь в большом самоваре, мимо круглого стола, застланного кружевной скатертью, протягиваю руку к зеркалу и… просыпаюсь. Рука лежит на прохладной обложке фотоальбома о творчестве Дюрера. Открываю наугад. «Мария с гвоздикой». Одна из моих любимых картин.
То самое место и то самое время.
Третий день переписи населения с утра встретил проливным дождём. Октябрь в этом году не баловал солнечными днями. Я люблю время листопада. У каждого оно своё, это время. Прекрасен ранний, августовский, момент увядания, когда первые жёлтые самолётики осени срываются с зелёных ветвей лета и, весело скользя, приземляются на яркие пятна астр, георгин, гладиолусов. Однако особенно хорош для меня момент позднего листопада. Люблю смотреть, как рано утром после первых заморозков в полнейшей тишине летят навстречу неизбежной зиме зрелые письма лета. Торжественное, многоцветное увядание.
Но сегодня был совершенно не тот день. Ветер трепал ветки, листья нервно срывались с деревьев и летели, оголтелые, к небу, потом к земле, бросались друг к другу на помощь и обречённо падали в грязь. Я открыла зонт, прижала покрепче свой зелёный портфель и вышла из подъезда.
Утренняя разминка на переписном участке, дежурный обмен мнениями с коллегами по цеху, и вот оно – счастье! Блестит и переливается стёклами окон, зазывая в один из многоквартирных домов по улице Немига. Счастье переписчика: чтобы все были дома и ответили на предложенные вопросы максимально быстро.
Часам к пяти, основательно вымокнув и заполнив все имеющиеся переписные листы, я отнесла их в главный штаб и по пути домой снова решила зайти в ЖЭУ: всё-таки стоило поинтересоваться личностью хозяйки квартиры номер два дома по улице Раковская. К тому же странный сон не давал покоя. И неожиданная просьба…
Мирра Львовна вчера, после ухода незваного гостя, долго молчала, потом, видя, что я собираюсь уходить, совсем как-то по-детски приложила к тощей груди свои ивовые руки и попросила навестить её ещё один только раз. И такая в её глазах стояла тоска, что отказаться было невозможно. Тем более что переписной лист на неё я так и не заполнила.
– Девушка, подскажите, а где можно найти дворника, который убирает территорию двухэтажного дома на Раковской? – я назвала номер особняка.
– Дом, который выкупила фирма? – девушка лет восемнадцати старательно перебирала бумаги на столе, одновременно разговаривая со мной и поглядывая на экран бормотавшего в углу телевизора.
– Фирма? Какая фирма? Там же люди живут. Как может фирма купить дом вместе с жителями?
– Подождите, сейчас вспомню название. «Июль-сервис», кажется. Да, точно, частная строительная компания «Июль-сервис», – девушка пожала плечами. – Знаете, я эту историю не совсем хорошо знаю. Подойдите к нашему начальнику, она вам подробнее расскажет.
Начальником ЖЭУ, к моему удивлению, оказалась Мария Владимировна Кошелева – наша соседка. Редкая удача – встретить в незнакомом учреждении почти родного человека – соседа по лестничной площадке. Хотя, по-моему, она мне обрадовалась гораздо больше, чем я ей.