– Вам какую фамилию? Ту, с которой родилась, или ту, с которой живу? А может, фамилию, которая у меня ещё будет? – Мила хитро прищурилась, решив немного похулиганить.
– У вас что, три фамилии? – женщина испуганно посмотрела в свои записи, достала из портфеля зелёную книжицу, перелистала пару страниц. – Подождите, вы что, шутите таким образом? Учтите, я при исполнении!
Миле стало смешно и одновременно жаль эту странную женщину с нелепым зелёным портфелем. Потухший взгляд когда-то ярко-синих глаз, сгорбленные плечи – всё говорило о том, что перед девушкой стоял человек, который смертельно устал.
– Простите меня, пожалуйста, за глупую шутку. Проходите в комнату. Там и поговорим. Я – Людмила Михайловна Стаханова, 1974 года рождения. Родилась и проживаю всё время по этому адресу. Улица Немига. Родной язык – русский. Место работы, вернее учёбы, – Белорусский государственный университет, будущий экономист.
– Вы живёте одна?
– Нет, родители в отъезде.
– Досадно, придётся ещё раз к вам идти. Когда они вернутся?
Миле стало ещё больше жаль бедную женщину, вынужденную вечерами ходить по чужим квартирам.
– Они вернутся через месяц. А давайте я за них отвечу на вопросы. Я ведь могу это сделать?
– Что ж, давайте заполним анкеты и на них.
– С удовольствием. Только перед этим я напою вас чаем. Не возражаете?
Почти два часа они сидели за узким кухонным столом и говорили, говорили… Отвечая на вопросы в переписном листе, Мила рассказывала Наталье Семёновне про себя, своих родителей.
– Знаете, мои мама и папа – удивительные люди. Они познакомились в 1971 году. Мама ехала в командировку, папа оказался с ней в одном вагоне. Они познакомились и вместе вышли на вокзале в Минске, чтобы больше уже никогда не расставаться. Маму командировали в Минск на совещание директоров детских домов. Она тогда только-только стала директором одного из детских домов Подмосковья. А через полгода мама переехала в Минск – к папе. Сыграли свадьбу. В семьдесят четвёртом родилась я.
– Людочка, вы так интересно рассказываете о своей семье. Жаль, что у меня не сложилось. Сначала отец нас с мамой бросил, потом муж мой решил повторить этот же путь. Трое деток у меня. Как говорится, мал мала меньше. Как выживаем, сама удивляюсь, – Наталья Семёновна отставила чашку с зелёным чаем, сняла с плеч чёрно-белый полосатый шарф и расстегнула тёплую вязаную кофту. – Да что говорить. Устала я. Бросаюсь на каждую подработку, как Матросов на амбразуру. Вот и сейчас. Думаете, мне очень хочется ходить по чужим квартирам? Просто пообещали лишние копейки, вот и всё.
Я впервые не знала, что ответить человеку, который, очевидно, безумно устал.
– Наталья Семёновна, а давайте мы вашим детям поможем. Знаете, у меня остались детские вещи. Мои. У вас кто – девочки или мальчики?
– Две девчонки и пацан. Девчатам семь и девять лет, а сын большой – в декабре будет тринадцать. Вы не беспокойтесь. Проживём. Извините, что я тут разоткровенничалась. Тепло у вас. Спокойно. Пойду я, пора.
– Никуда вы не пойдёте! Вот телефон – звоните детям. Надеюсь, вы живёте рядом, – во мне неожиданно проснулся деятельный мамин характер. – Вечер долгий, а мне делать нечего. Давайте устроим себе праздник! Пусть захватят краски и карандаши.
– Вы шутите? – Наталья Семёновна выглядела то ли испуганной, то ли удивлённой.
– Ничего я не шучу. Звоните детям и зовите их сюда. Думаете, мы не справимся с тремя непоседами?
Пока женщина звонила детям, объясняла, как дойти до нашего подъезда (жили они, оказывается, в соседнем доме), я успела замесить тесто на пиццу и заварить новую порцию чая.
– Людочка, вы удивительная девушка! Спасибо вам за проявленную заботу.
– Наталья Семёновна, давайте без лишних комплиментов, а то я превращусь в бронзовую статую. Впору ставить на площади с табличкой «Она помогала людям». Поверьте, мне нравится возиться с детьми. Помните, кто моя мама? Директор детского дома. Этим всё сказано.
– У вас замечательная мама. Кстати, а каким было ваше детство?
– Всё как обычно: росла, в сад пошла, потом в школу. Папа заботился обо мне, как вторая мама. Когда не в рейсе, в сад отвозил, купал по вечерам, нянчился с моими разбитыми коленками, насморками и прочими детскими «радостями». А мама… Она постоянно в детском доме на дежурствах. Когда папа в рейсе – он у нас водитель, – я с мамой: не оставлять же ребёнка одного. В общем, выросла в детском доме. И с детдомовскими детьми. Мама жалела их всех, домой брала на выходные.
Звонок в дверь ненадолго прервал разговор. Пришли дети, умные и воспитанные, не по годам взрослые: Катя, Лена и Максим.