Чей запах я живым не выносил,
И проклинал, и ненавидел, всё же
В него б я ради Тома погрузился.
Король
Что ты сказал?
Дух
Сказал я: « ради Тома».
Я – дух его отца, и я когда-то
Артуру был известен, но теперь
Я мёртв, и старый друг забыл меня.
Король
Так это ты, мой честный, старый Там?
Позволь обнять тебя, прижать к своей груди,
Из духов лучший! Более, чем дух!
Дух
Будь чем-то большим я, могли бы мы
Друг друга сжать в объятьях, но теперь
Я преимущество перед тобой имею:
Тебя я чувствую, меня ж ты только видишь.
Король
Но должен ты поведать, что за дело
Тебя на землю привело обратно?
Дух
Так приготовься же узнать о том,
О чём узнать никак нельзя без страха.
Едва забрезжит розовый рассвет
И разомкнутся половинки неба,
Как полчища людей, ведомых Гризлом,
Перед дворцом волнами растекутся, –
Как рой пчелиный, что покинул улей,
Как звёзды в чёрной мгле морозной ночи,
Как тысячи песчинок в сильный ветер,
Как призраки в обители Плутона,
Как днём весенним тысячи цветов,
Как осенью опавшая листва,
Как летом краснобокие плоды
И как зимою белый снег на поле…
Король
О будь ты проклят! Или ты пришёл
Сюда, что бы под видом старца Тама
Меня пытать сравненьями своими?
Прочь! Иль клянусь, своею шпагой
Тебя пронжу, хоть ты всего лишь воздух!
Дух
Артур, остерегись! Я исчезаю.
Меня спугнули петухи, не ты!
Артур, остерегись, остерегись
Судьбы, что над тобой нависла грозно.
Ведь коль сегодня будешь ты убит,
Беречься завтра будет слушком поздно.
<…>
Сцена VIII.
Равнина вблизи дворца. Гром и молния.
Томас
О Нудл, скажи, видал ты день подобный?
Гром не рождённый громыхает в небе,
Как будто боги целый мир хотят
Сорвать с петель и землю с небом спутать.
Но пусть земля трясётся, твёрд мой шаг!
Мерлин
Том Там!
Томас
Я чей-то голос слышу.
Мерлин
Том Там!
Томас
Он вновь зовёт меня.
Мерлин
Том Там!
Глюмдалька
Тебя зовёт он снова.
Томас
Явись, кто б ни был ты, тебя я не страшусь.
Мерлин
Причин для страха нет. Ведь я твой друг,
Я Мерлин, а по ремеслу – волшебник,
И ты рождён на свет моим искусством.
Томас
Но как?
Мерлин
Вот правда о твоём рожденье:
Да, твой отец пахал поля,
Коров доила мать,
Но как наследника родить,
Всё не могли узнать.
И вот, в один прекрасный день,
Старик собрался в путь
Просить, что б Мерлин в той беде
Помог им как-нибудь.
Поведал, что они хотят
( Задача не легка)
Иметь наследника, хотя б
Не более вершка.
А Мерлин6 знал о том давно
И старцу обещал,
Что сын желанный у него
Родится, ростом мал.
О прошлом слышал ты, грядущее узнай.
Томас
Я поражён, мне изменяют чувства,
Взгляни, Глюмдалька, – видишь тень мою?
Глюмдалька
О ужас! Вижу я, в разверстой пасти
Коровы рыжей ты исчезнуть должен.
Мерлин
Пусть ум твой эти знаки не тревожат!
Ты проследишь в веках своих деяний след;
Взгляни вперёд: ты видишь сцены свет?
И поколенья воздают на ней
Дань восхищения героям наших дней.
Там свяжут навсегда любви и славы узы
Тебя с судьбою трагедийной музы.
Томас
Довольно! Пусть военный марш гремит!
Иду на смерть. Я буду знаменит!
1730 г.
Выступление Филдинга против трагедии Реставрации, предпринятое в пародийной «Трагедии трагедий», было чрезвычайно актуальным. Уничтожая своим смехом трагедию Реставрации, Филдинг расчищал путь буржуазной драме, первые образцы которой не замедлили появиться. Пародия основана на действительных образцах английской трагедии второй половины XVII века. В своём предисловии Филдинг объявляет «Трагедию трагедий» недавно найденным шедевром английской драмы, из которого черпали ситуации и даже отдельные выражения авторы всех трагедий периода Реставрации и последующего времени. Многие места пьесы представляют собой фактически монтаж наиболее нелепых строк из произведений пародируемых авторов, в том числе из ходульной классицистической трагедии Джеймса Томсона «Софонисба» (1729 г.). Пьеса снабжена комментариями, в которых указано, кто из драматургов заимствовал ту или иную строку или ситуацию из «Трагедии трагедий». Но значение пьесы Филдинга не исчерпывается литературной пародией. Она изобилует политическими намёками, направленными против королевской власти и двупартийной системы в Англии.
В пьесе изложена взятая из английского фольклора история Томаса Тама ( его фамилия Thumb переводится на русский язык как палец и сам он может являться своеобразным аналогом русскому Мальчику-с-Пальчик или Мужичку-с-Ноготок и герою французской сказки Ш. и П. Перро), побивающего великанов, побеждающего сердца придворных дам и спасающего короля Артура от заговора лорда Гризла. Конец Томаса, представляющего народ, трагичен. Возвращаясь во дворец после победы над мятежниками, он был проглочен бурой коровой. Сюжет этой пьесы в дальнейшем, как и история Перро, послужили основой пьесы-сказки немецкого писателя Л. И. Тика «Мальчик-с-Пальчик ( Жизнь и деяния маленького Томаса по прозвищу Мальчик-с-пальчик)» (1811 г.).
Из пьесы Генри Филдинга «The Tragedy of Tragedies, or The life and death of Tom Thumb the Great» (1730). Напечатано в издании «The Works of Henry Fielding in eight volumes», вып, I, Лондон 1771, стр. 353, 363-364, 384-387. Перевод А. Г. Мовшенсона, Ю. И. Кагарлицкого.
Хрестоматия по истории западноевропейского театра, изд. 1-ое. Ч. 2. С. Мокульский; Сост. А. С. Булгаков, А. Г. Мовшенсон, Л. А. Пантюхова, Л. А. Рутенберг, Г. К. Соловьева, Е. Л. Финкельштейн; По плану, под руководством и под ред. С. С. Мокульского, 1939 г.
Хрестоматия по истории западноевропейского театра, изд. 2-ое. Т. 2. М., «Искусство», 1955 г. С. 80 – 84.