ВЕЧНЫЙ СЛУШАТЕЛЬ
Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского
«Вечный слушатель»
по имени Е. В.
Название этой книги созревало тридцать лет: не то, чтобы я перебирал варианты, просто однажды, очень поздно по времени, оно пришло и встало на место. Это и есть мое отношение к поэтическому переводу, даром что на самом деле — полстроки из любимого мною (хотя довольно прочно забытого в Германии) Хорста Ланге, из стихотворения «Комариная песнь». Тридцать лет я работаю в поэтическом переводе вполне профессионально; хотя самый первый из попавших в печать переводов (баллада Кольриджа «Мучительные сны») в эту книгу не включен, но лишь потому, что мне перестал быть интересен оригинал. Зато Рильке, которого я переводил в 1970–1971 году, тут есть, так что «тридцать лет» — отнюдь не фигура речи, а чистая правда. К тому же самый поздний из помещенных сюда переводов («Песнь Давиду» Кристофера Смарта) сделан в 2001 году, так что тридцать лет набирается без натяжки.
Всю жизнь я переводил, стараясь доставить удовольствие: в первую очередь себе, во вторую — друзьям, в третью — читателям, которых не знаю, не могу знать, никогда не увижу, не поговорю с ними (о чем очень сожалею). По большей части я старался переводить с тех языков, которые хоть минимально знаю (это значит — способен прочесть на данном языке страниц 10 прозы и почти все понять). Бывало, работу заказывали: случались радости, больше огорчений. В последние годы мне уже просто предлагали «сделать такого-то поэта», а выбирать могу сам. Так было со злосчастной антологией поэзии Люксембурга: я последовательно отказался от двух поэтов, а на третьем — это был Поль Хенкес — меня так «забрало», что я прямо из библиотеки позвонил в издательство: все, беру, скажите, сколько можно сделать строк.
Вот и вся история моего творческого метода. Переводя, всегда делаю себе сам подстрочник (исключение — переводы со шведского и датского, тут я не рискую, подстрочник мне делали в издательстве, но смотрел-то я все равно в оригинал). Составляя книгу, я ограничился европейской поэзией, лишь в приложении помещая перевод поэмы Д. Й. Оппермана, южноафриканского белого поэта, ибо не выучить африкаанс, зная голландский, было бы глупо; переводя буров многими километрами, в одного поэта я по-настоящему влюбился. Собственно, мои переводы из поэзии США или Новой Зеландии мало что к «Вечному слушателю» добавили бы.
Справка обо мне есть в (пока что) главной моей книге — «Строфы века — 2», кому интересно, может эту книгу найти, а прочие (кому неинтересно) все равно читать меня не будут.
Считаю нужным добавить, что учителей у меня было двое: Аркадий Штейнберг (1907–1984) и Сергей Петров (1911–1988). Сергей Шервинский (1892–1991) научил меня чисто «слуховому» восприятию поэзии: глазами читаю лишь по необходимости, стихи больше люблю читать вслух и слушать.
Вообще-то ученики у меня тоже есть, и некоторые обижаются, если я забываю их так назвать. Но перечислять не буду: человек сам должен признать учителя — учителем, и об этом говорить. Сергей Петров и знать не знал, что я себя числю его учеником. Но кокетничать не буду: очень многим мне приходилось объяснять разницу между точной и неточной рифмой, убеждать, что в сонете — 14 строк и т. д. Мой семинар в Доме литераторов в Москве давно не работает. Но ученики меня не бросают. Я им за это благодарен.
Ну, а «Вечный слушатель» — просто накопившиеся за тридцать лет стихи в моем переводе, притом те, которые мне не опротивели. Не скрываю, что люблю гуляк семнадцатого века и «герметических» поэтов двадцатого, что люблю кристально ясного Джона Китса и полудиалектного Теодора Крамера — и вообще люблю иногда заниматься переводом. Ни в чем от оригинального творчества его для себя не отличая.
Читатель! Будь доверчив!
Из поэтов Англии
Карл (Шарль) Орлеанский
(1391–1465)
Баллада 59