Тишина. Только вот взгляды у них такие, жалостливые, смотрят, как на убогого. Или тронувшегося. Что же, придётся объяснить.
— Господа Даймлер и Бенц ещё сами не знают, что они создали. Наступит время, и очень скоро, когда их самобеглые коляски будут тысячами бегать по дорогам Европы и Азии. Их двигатель внутреннего сгорания поднимет в небо летающие машины, поскольку при малом весе обладает значительной мощностью. Дело за малым, довести его до ума. Представьте себе тысячи бронированных повозок. Вооружённые лучшими в мире орудиями фирмы Круп, одетые в броню, они мчатся по дорогам Европы. Эти повозки неуязвимы для пуль винтовок. Непробиваемы снарядами старых пушек Шнейдера и Крезо. Им не нужен уголь, не требуется время для поднятия паров в цилиндрах и котлах. В небесах парят сотни летающих машин. Завидев очаг сопротивления врага, они слетаются к этому месту и сбрасывают на противника бомбы и снаряды, следом идут броневики. В самой Германии расцвет промышленности, благоденствие, германские товары имеют славу лучших в мире, на них повсюду колоссальный спрос. Но существует Британия. Она не потерпит конкуренции. Значит, будет война. Экономическая блокада. Мы должны обеспечит защиту нашего Фатерлянда, его безопасность. Все знают, что гимн Британии начинается словами «Правь, Британия, морями». Это так, у неё мощный и огромный флот. Что мы можем противопоставить ему? У нас нет столько кораблей. Да если откровенно, мы и не нуждаемся в этом. Именно поэтому мы создадим воздушный флот, и подводный. Удар из под воды и с воздуха уничтожит славу Британии. А блокада поставит её на колени. Мы оторвём у неё колонии, без которых она бессильна. А когда в Европе будет наведён надлежащий и справедливый порядок — сразу поставим на колени Америку. Ибо этот рассадник демократии должен быть разрушен.
— Но, Ваше Величество, ресурсы Германии крайне ограничены…
— Поэтому вы, господин Фридрих Альберт Крупп на следующей неделе отправитесь в Россию. Вы получите карту, на которой будут отмечены места, в которых вам необходимо получить концессии на разработку. Заодно присмотритесь и решите вопросы строительства новых предприятий.
— ???
— Проблемы политики будет решать господин Канцлер. Он всю жизнь ратует за дружбу с Россией, вот пусть и докажет это на деле. Ещё вопросы?
Их было много. Очень много. Мне пришлось втолковывать, объяснять. Ругаться. Но они — поверили. И маховик истории завертелся по новому. Уже через год мне продемонстрировали вполне работоспособный двигатель мощностью в пятьдесят лошадиных сил. Через пять лет вся Германия была залита электрическим светом. В крупных городах появились телефонные сети. Выросли новые огромные заводы на местах, где через годы появятся Краматорск и Экибастуз. С верфей в Киле на воду сошли первые подводные лодки, а в небесах появились громадные сигары «цеппелинов» и гораздо более меньшие по размерам самолёты. Но это будет позже. А сейчас ещё предстояло очень много работы…
Глава 5
— Чего тебе, Николаша?
— Да денег бы, папа?…
— Денег, денег… Денег?! Ты что, Николай! Белены объелся?! Да я тебе неделю назад целых пятьдесят рублей дал! Мало?! Прогулял? На кокоток потратил?!
Батюшка Александр Третий не на шутку разъярён, но я недрогнувшей рукой лезу в карман и кладу перед ним пять красненьких бумажек с хорошую промокашку величиной. Тот смотрит налитыми кровью глазами на них, потом на меня.
— Это, батюшка, не деньги. Так. Для отмазки совести, как говорится. Наши чиновники взятки больше берут. Мне, папа? деньги нужны. На два года. Можешь — под проценты. Отдам с лихвой в срок. А то и раньше.
Самодержец российский снова переводит взгляд с ассигнаций на меня, затем бурчит:
— И сколько тебе и куда?
— Да много не надобно, Твоё Величество. Тысяч так двадцать, думаю, хватит…
— Куда тебе Колька, столько?! Неужто пассию завёл?
— Да уж давно, батюшка… Россией зовут. Государством русским…
Царь чешет затылок, затем опять спрашивает:
— Что задумал, Николай, говори правду. Не бойся, бить не стану.
Ещё бы ты стал, папаша! Прошли те времена! Я, взглядом испросив разрешения, присаживаюсь на мягкую тахту напротив Александра и начинаю:
— Слухи до меня дошли, батюшка, что в землях архангельских и самоедских, что у берега Ледовитого океана, камешки прозрачные попадаются. Крепости необыкновенной. Режут всё подряд… А сами они такие, что ничем их не возьмёшь…
Вынимаю из кармана завёрнутый в бумагу и вату не огранённый алмаз. С виду — маленький камешек серого цвета. Невзрачный такой голышок… так и Самодержец. Подержал в руке, хмыкнул:
— Да я таких на берегу Невки насобираю воз и маленькую тележку. Совсем у тебя, Колька башка дурная стала. Такие деньги просто выбросить ре…
Он затихает, когда я провожу этим камешком по громадному оконному стеклу, с визгом прорезая его чуть ли не насквозь, затем его глаза расширяются до невозможности, поскольку Самодержец далеко не такой дурак и алкаш, каким его представляли последующие писаки. Нормальный мужик, можно сказать, и о твёрдости алмаза имеет представление…
— Колька… Это же бриллиант!
— Нет, батюшка. Это ПОКА не бриллиант. Для бриллианта его огранить надобно. Пока это просто — алмаз. Но какой! Ежели ювелирам отдать — так карат на полста потянет…
— ГДЕ ВЗЯЛ?!!
— Не поверите, твоё Величество — в Академии валялся на полке, как курьёз. Даже в опись не внесли. А попал он туда после экспедиции приснопамятного Лаптева! Как образчик почв самоедских.
Царь грохает по столу кулаком с такой силой, что с него слетает графинчик с водой и разбивается об пол.
— Ну, академики…
Это слово он цедит так, что большего презрения выразить просто невозможно!
— Я вас всех отправлю быкам хвосты крутить… расплодились, дармоеды… так, Колька, ты хочешь туда охотничьи партии на разведку послать?
— Да, папа?. Стоит это недорого. Возьмём студентов — охотников из Горной Академии, с последних курсов. Пусть вместе с солдатиками по тем местам полазят. По взводу выделить, а что найдут — в казну. А потом решим, что нам делать. Самим казённые заводы ставить, или кому продадим? У нас ведь, папа? что Сибирь, что Вологодчина, что Архангельские Земли вообще не исследованы. Денег на это много не надо, а вот польза государству немалая выйдет…