– Ну, подруга, ты и спишь, – как сквозь вату долетал её звонкий голос. – Я успела провести четыре урока в школе и вернуться домой, а ты всё это время продрыхла. Точно говорят: в здоровом теле – здоровый дух, но и сон, соответственно!
С трудом открыв глаза, я тупо посмотрела на Таньку и только теперь поняла, что уснула прямо за столом.
– Хорошо тебе рассуждать. Ты свои уроки в школе оттарабанила – и всё, а с моим образом жизни шибко не выспишься. У меня почти каждая ночь бессонная.
Придвинув стул, Танька села рядом со мной и приобняла меня за плечи.
– Да я не о том, – улыбнувшись, сказала она. – Я сегодня-то и уроки толком вести не могла. Постоянно думала о том, что произошло в гостинице.
– И что же ты надумала?
– Ничего толкового. Просто за тебя страшно. Интересно, кому этот американец мог понадобиться?..
– Выходит, натворил что-то. Ведь просто так его не могли грохнуть.
– Может, при нём была большая сумма денег? – призадумалась Танька. – Он тебе ничего не рассказывал?
– Этот американец был вообще каким-то странным. Мы и не разговаривали почти, а всё больше сексом занимались. Его бумажник и «дипломат» я не проверяла.
– Но ты хоть знаешь, кем он был?
– Кажется бизнесменом.
– Ну, ты даёшь! Надо бы знать, с кем спишь!
– А на чёрта мне это знать? Мне, самое главное, свои деньги получить, и всё. Тем более, Танька, иностранцы болтать не любят. Наверное, оттого, что они побаиваются русских путан. Считают, что русские путаны тесно связаны с русской мафией. Знала бы ты, подруга, как мне хочется со всем этим завязать! Продать свою тачку, дорогие туалеты и начать всё с нуля. Только что я буду с этого иметь? Выстаивать длинные очереди на бирже труда? Унижаться и нервничать?
– Зато ты не будешь больше выполнять чужие прихоти. Ты свободна, и никто никогда не узнает о твоём прошлом.
– А как же ты? Как же твой сын? Разве ты сможешь прокормить его на учительскую зарплату? Разве ты сможешь обеспечить ему более-менее сносное будущее?
– Ну, живут же как-то люди, – буркнула Танька и закурила сигарету. – Понимаешь, убитый прошлой ночью американец – это предупреждение, что тебе пора остановиться. Нужно уметь поставить точку. Деньжат ты поднакопила, так что вполне можешь открыть собственное дело и заняться бизнесом. Я уверена, что у тебя всё получится. Сегодня ты просто чудом осталась жива, а ведь могли убить и тебя тоже.
Я усиленно потёрла виски и пристально посмотрела на Таньку.
– Пожалуй, ты права. Это предупреждение. С этим надо кончать. Действительно, пора открывать собственное дело и забыть прошлую жизнь, как страшный сон.
Достав из сумочки две стодолларовые бумажки, я протянула их Таньке и посмотрела на часы.
– На, это тебе. Чтобы ты не умерла с голоду. А мне пора ехать домой. Не могу же я сидеть у тебя круглосуточно.
– Но ведь это опасно! – не на шутку перепугалась Танька.
– Ничего опасного нет. В конце концов, никто из убийц меня не видел в лицо и даже не знает моего адреса.
– Тебя видела дежурная по этажу…
– А, как-нибудь обойдётся!
Распрощавшись с расстроенной подругой, я спустилась вниз и села в свою машину. На душе было муторно до тошноты. Может, оно и к лучшему, что я так по-глупому вляпалась в эту некрасивую заварушку с американцем. Зато теперь точно знаю, что больше никогда не займусь проституцией. Всё, хватит!
Повернув ключ зажигания, я хотела нажать на педаль, но в эту минуту задняя дверца распахнулась и на сиденье, тяжело дыша, кто-то сел. Даже не успев испугаться, я оглянулась и увидела молодого мужчину, который смотрел на меня безумными глазами и держал в руках пистолет. Вне всякого сомнения, пистолет был направлен прямо в мою сторону. Из груди, против воли, вырвался невнятный стон. Вот ты и попалась, пташка!
Не успела доехать до дома, как тебя нашли люди, грохнувшие вчера Джоуи…
– Ну что уставилась, как лягушка?! Дави на газ до упора и дуй вперёд! – злобно произнёс незнакомец и ткнул меня пистолетом в плечо.
Не желая испытывать судьбу на прочность, я послушно кивнула и сделала то, что он просил.
Машина взревела, словно раненый зверь, и понеслась по большому и шумному проспекту. Остановившись на светофоре, я с трудом разлепила сведённые судорогой губы и хрипло прошептала:
– Куда ехать-то?
– Вперёд.
– Я… Тогда в гостинице я ничего не видела и ничего не слышала… Пожалуйста, не убивайте меня… Я никому и ничего не скажу… Я – как могила.
– Если ты сейчас не уйдёшь от погони, то точно будешь в могиле. Это я тебе гарантирую, – пробурчал мужчина, метнув в мою сторону леденящий душу взгляд.
– Вы хотите сказать, что за вами кто-то гонится?