Колины родители стояли посреди кухни, как погорельцы на пепелище.
— Что это такое? — спросил Гаврила Степанович.
— Ты меня спрашиваешь? — откликнулась Зинаида Петровна. — Заказ на неделю ухнул!
— Здесь была бутылка с вином! — многозначительно сказал Гаврила Степанович, заглядывая в буфет. — Сейчас я разгоню это сборище!
А в Колиной комнате уже стоял дым коромыслом. Жора с Галей сидели на подоконнике. Жора, пощипывая струны гитары, что-то напевал девушке. Галя презрительно щурилась.
Марина пыталась научить неуклюжего Володю танцевать твист.
Женя, отобрав у Коли задачник и листок с решенными уравнениями, вручил их Наде.
— С ответом сходится. Можете проверить. Как в аптеке. Да, Коля?
Коля мрачно собирал тарелки.
— А насчет стихов ты говорила, так мы их сами сочинять можем. «Стихи писать не так уж сложно, лишь тренировочка нужна», — проскандировал Женя этот импровизированный ямб. — Чем «мой дядя самых честных правил» лучше? Только научно, без мистики. Ничем. Да, Коля?
Коле было не до стихов.
— А рифмы? — спросила Галя с подоконника.
— Можем и рифмы! Скажи мне какое-нибудь слово, — предложил Женя Наде.
— «День», — сказала Надя.
— «Тень», — тотчас же ответил Женя.
— «Плетень»! — сказала Галя.
— А теперь пусть Коля, пусть Коля придумает! — донесся на кухню Надин голос.
Колины родители прислушались. Ответа не было.
— Ну что он все время молчит? — огорчилась Зинаида Петровна.
— «Дребедень», дурень, «дребедень», — сказал Гаврила Степанович.
— А можно «сирень», — предложила Зинаида Петровна.
— «Набекрень!» — раздался мрачный Колин голос.
За стеной зашумели.
В Полиной комнате Женя продолжал убеждать Надю:
— А хочешь на спор, мы завтра с Колькой пятерки по литературе схватим. У нас до сих пор руки не доходили, но раз на то пошло — наш мозговой трест докажет. Да, Коль?
Со стопкой тарелок Коля молча пошел на кухню.
— Ну? — призвал сына к ответу Гаврила Степанович.
— Все в порядке… — сказал Коля.
За стеной раздался грохот.
— Коля! Мы здесь банку с вареньем кокнули! — завопил Женя.
— Зина, пойдем посмотрим, что там творится.
— Нет! — Коля загородил собою дверь. — Если ты пойдешь… Если ты сейчас туда войдешь…
— Что за глупость! — возмутился Гаврила Степанович. — Почему я не могу посмотреть на твоих гостей? Пошли, Зина! Он должен был сам родителей пригласить!
— Ты не понимаешь, папа… Ты не можешь понять… Но если ты сейчас туда войдешь… я из дому убегу!
— Что?!
— Оставь его, Гаврик! — сказала Зинаида Петровна. — Они в этом возрасте все сумасшедшие.
— Хорошо. Кто эти девчонки? — спросил Гаврила Степанович.
— Балерины.
— Так… — сказал Копии папа.
— Коля! — раздался за стеной Женин голос.
— Дожили мы с тобой, Зинаида! — сказал Гаврила Степанович. — А ну, пропусти меня! — бросил он сыну.
— Нет!
— Щенок!
— Не пущу!
Занесенную для пощечины руку остановил пронзительный выкрик Зинаиды Петровны:
— Гаврик!
В большой комнате мгновенно воцарилось молчание.
— Без паники, — сказал Женя. — Присутствовать при сцене «Иван Грозный убивает своего сына» нам ни к чему. Колька отца как огня боится. Но мы что? Мы ничего. Мы чинно расходимся после дружеской беседы на волнующие нас моральные темы.
Колины гости, стараясь не шуметь, начали поодиночке выходить в переднюю.
А там их ждала Зинаида Петровна.
— Здравствуйте… здравствуйте… — дружелюбно кивнула она обеим девочкам. — Куда же вы так торопитесь? Еще рано…
Вышли из кухни Коля и пристыженный Гаврила Степанович.
— Посидели бы еще… — пробасил Колин папа.
— Спасибо. Уроков много, — тоном прилежной девочки сказала Надя. — Да и Коле надо учить… литературу. Они с Женей обещали завтра пятерки получить.
— Честное комсомольское! — ударил себя в грудь Женя.
— Насчет тебя я не сомневаюсь, а вот Коля… Он такой хвастун у вас! — сказала Надя Колиному отцу.
— Нет, почему же… — возразил задетый Гаврила Степанович. — Коля способный. Все учителя говорят.
— Папа… — остановил отца Коля.
— Увидим, — сказала Надя и сделала балетный книксен. — До свидания!
Она шмыгнула на лестничную площадку.
— Экзюпери читай! — мрачно сказала Коле Галя. — Стыдно не знать этого замечательного французского писателя! До свидания. — И, сделав книксен Колиным родителям, она выскользнула вслед за подругой.
— Бывай! — сказал Женя.
— Держи! — сказал Жора и подал Коле руку.
Колины родители вышли на лестничную площадку.
— Приходите еще к Коле!.. — крикнул вниз Гаврила Степанович. Очевидно, он был совсем растерян.
— В это время нас никогда не бывает дома! — добавила Зинаида Петровна, более точно разобравшаяся в обстановке. — Мы сегодня случайно так рано…
— Пусть работает над собой! — крикнула снизу Галя.
Коля вместе с родителями вернулся в большую комнату. Здесь произошло чудо: задержавшиеся Марина и Володя навели в ней полный порядок и сейчас заканчивали уборку.
— До свидания… — прошмыгнула мимо Колиных родителей Марина.
— До свидания, — сказал Володя и ушел вслед за Мариной.
Коля ничком рухнул на тахту. Родители тактично вышли из комнаты.
Отблески огней парка отражались в оконных стеклах. Колины родители сидели в другой комнате и прислушивались к тому, что делалось за стеной.
— «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…» — доносился голос Коли.
— Вот… уже чувствуется хорошее влияние! — сказала мужу Зинаида Петровна.
Но тут к Колиному голосу присоединились звуки магнитофона. Это было старинное аргентинское танго, и Коля, стараясь перекричать его, долбил:
— «Он уважать себя заставил, и лучше выдумать не мог».
Гаврила Степанович пожал плечами.
Неожиданно Колю, сидевшего на тахте с томиком Пушкина в руках, осенила блестящая идея, и он стал подпевать магнитофону на мотив аргентинского танго:
Так дело быстрее пойдет! — произнес он с надеждой.
…Колины родители пришли в ужас от такого кощунства.
Аргентинское танго продолжало звучать, и на его мелодию Коля пел строки из «Онегина».
На следующий день заведующий учебной частью Борис Афанасьевич опять пришел в Колин класс на урок литературы. Он был очень серьезен.
— Переходим к повторению. Не подведите. Ну, что было задано на дом? — сказала Лидия Николаевна.
Почти весь класс поднял руки. Особенно старался Женя, победоносно поглядывавший на Колю и Володю.
Борис Афанасьевич оглядел класс и сделал какую-то пометку в блокноте.
Коля нерешительно поднял руку. Потом он стал тянуть ее изо всех сил.
— Женя Липатов! — сказала Лидия Николаевна.
— Художественные особенности романа «Евгений Онегин», — бойко начал Женя. — Перечислить?
— Не надо, — остановила его учительница. — Просто расскажи нам, что тебе особенно запомнилось.
— Мне запомнилось все, Лидия Николаевна! — ответил Женя.
— Хорошо. Расскажи о пейзаже.