[30] As he spoke the last words, we drew up in front of the fine old house. A lady in a stout tweed skirt, who was bending over a flower bed, straightened herself at our approach.
[31] "Hullo, Evie, here's our wounded hero! Mr. Hastings-Miss Howard."
[32] Miss Howard shook hands with a hearty, almost painful, grip. I had an impression of very blue eyes in a sunburnt face. She was a pleasant-looking woman of about forty, with a deep voice, almost manly in its stentorian tones, and had a large sensible square body, with feet to match-these last encased in good thick boots. Her conversation, I soon found, was couched in the telegraphic style.
[33] "Weeds grow like house afire. Can't keep even with 'em. Shall press you in. Better be careful."
[34] "I'm sure I shall be only too delighted to make myself useful," I responded.
[35] "Don't say it. Never does. Wish you hadn't later."
[36] "You're a cynic, Evie," said John, laughing. "Where's tea to-day-inside or out?"
[37] "Out. Too fine a day to be cooped up in the house."
[38] "Come on then, you've done enough gardening for to-day. 'The labourer is worthy of his hire', you know. Come and be refreshed."
[39] "Well," said Miss Howard, drawing off her gardening gloves, "I'm inclined to agree with you."
She led the way round the house to where tea was spread under the shade of a large sycamore.
[40] A figure rose from one of the basket chairs, and came a few steps to meet us.
[41] "My wife, Hastings," said John.
[42] I shall never forget my first sight of Mary Cavendish. Her tall, slender form, outlined against the bright light; the vivid sense of slumbering fire that seemed to find expression only in those wonderful tawny eyes of hers, remarkable eyes, different from any other woman's that I have ever known; the intense power of stillness she possessed, which nevertheless conveyed the impression of a wild untamed spirit in an exquisitely civilised body-all these things are burnt into my memory. I shall never forget them.
[43] She greeted me with a few words of pleasant welcome in a low clear voice, and I sank into a basket chair feeling distinctly glad that I had accepted John's invitation. Mrs. Cavendish gave me some tea, and her few quiet remarks heightened my first impression of her as a thoroughly fascinating woman. An appreciative listener is always stimulating, and I described, in a humorous manner, certain incidents of my Convalescent Home, in a way which, I flatter myself, greatly amused my hostess. John, of course, good fellow though he is, could hardly be called a brilliant conversationalist.
[44] At that moment a well remembered voice floated through the open French window near at hand:
[45] "Then you'll write to the Princess after tea, Alfred? I'll write to Lady Tadminster for the second day, myself. Or shall we wait until we hear from the Princess? In case of a refusal, Lady Tadminster might open it the first day, and Mrs. Crosbie the second. Then there's the Duchess-about the school fete."
[46] There was the murmur of a man's voice, and then Mrs. Inglethorp's rose in reply:
[47] "Yes, certainly. After tea will do quite well. You are so thoughtful, Alfred dear."
[48] The French window swung open a little wider, and a handsome white-haired old lady, with a somewhat masterful cast of features, stepped out of it on to the lawn. A man followed her, a suggestion of deference in his manner.
[49] Mrs. Inglethorp greeted me with effusion.
[50] "Why, if it isn't too delightful to see you again, Mr. Hastings, after all these years. Alfred, darling, Mr. Hastings-my husband."
[51] I looked with some curiosity at "Alfred darling". He certainly struck a rather alien note. I did not wonder at John objecting to his beard. It was one of the longest and blackest I have ever seen. He wore gold-rimmed pince-nez, and had a curious impassivity of feature. It struck me that he might look natural on a stage, but was strangely out of place in real life. His voice was rather deep and unctuous. He placed a wooden hand in mine and said:
[52] "This is a pleasure, Mr. Hastings." Then, turning to his wife: "Emily dearest, I think that cushion is a little damp."
[53] She beamed fondly on him, as he substituted another with every demonstration of the tenderest care. Strange infatuation of an otherwise sensible woman!
[54] With the presence of Mr. Inglethorp, a sense of constraint and veiled hostility seemed to settle down upon the company. Miss Howard, in particular, took no pains to conceal her feelings. Mrs. Inglethorp, however, seemed to notice nothing unusual. Her volubility, which I remembered of old, had lost nothing in the intervening years, and she poured out a steady flood of conversation, mainly on the subject of the forthcoming bazaar which she was organizing and which was to take place shortly. Occasionally she referred to her husband over a question of days or dates. His watchful and attentive manner never varied. From the very first I took a firm and rooted dislike to him, and I flatter myself that my first judgments are usually fairly shrewd.
[55] Presently Mrs. Inglethorp turned to give some instructions about letters to Evelyn Howard, and her husband addressed me in his painstaking voice:
[56] "Is soldiering your regular profession, Mr. Hastings?"
[57] "No, before the war I was in Lloyd's[4]."
[58] "And you will return there after it is over?"
[59] "Perhaps. Either that or a fresh start altogether."
[60] Mary Cavendish leant forward.
[61] "What would you really choose as a profession, if you could just consult your inclination?"
[62] "Well, that depends."
[63] "No secret hobby?" she asked. "Tell me-you're drawn to something? Every one is-usually something absurd."
[64] "You'll laugh at me."
She smiled.
"Perhaps."
[65] "Well, I've always had a secret hankering to be a detective!"
[66] "The real thing-Scotland Yard? Or Sherlock Holmes?"
[67] "Oh, Sherlock Holmes by all means. But really, seriously, I am awfully drawn to it. I came across a man in Belgium once, a very famous detective, and he quite inflamed me. He was a marvellous little fellow. He used to say that all good detective work was a mere matter of method. My system is based on his-though of course I have progressed rather further. He was a funny little man, a great dandy, but wonderfully clever."
[68] "Like a good detective story myself," remarked Miss Howard. "Lots of nonsense written, though. Criminal discovered in last chapter. Every one dumbfounded. Real crime-you'd know at once."
30
Продолжая говорить, он подъехал к фасаду красивого старого дома. Леди в добротной твидовой юбке, склонившаяся над цветочной клумбой, выпрямилась при нашем появлении.
31
— Привет, Эви! — крикнул Джон. — А вот и наш раненый герой! Мистер Гастингс — мисс Ховард!
32
Мисс Ховард пожала мне руку сердечной, почти болезненной хваткой. Мое первое впечатление — невероятно синие глаза на загорелом лице. Это была женщина лет сорока, с приятной внешностью и глубоким, почти мужским, громким голосом. Высокая, плотного сложения, и такие же под стать фигуре крепкие ноги в добротных, толстых башмаках. Ее речь, как я вскоре убедился, напоминала телефонный стиль.
36
— Вы циник, Эви, — смеясь, произнес Джон. — Где у нас сегодня чай — в доме или на лужайке?
39
— Ну что ж. — Мисс Ховард стянула садовые перчатки. — Пожалуй, я с вами согласна. — И она повела нас вокруг дома, к тому месту, где в тени платана был накрыт стол.
42
Никогда не забуду моего первого впечатления от встречи с Мэри Кавендиш. Ее высокая, стройная фигура четко выделялась на фоне яркого солнечного света. В чудесных желтовато-карих глазах, каких я не встречал ни у одной женщины, будто сверкали искры тлеющего огня. От нее исходила сила глубокого покоя, и в то же время в этом изящном теле чувствовался неукротимый дух. Эта картина до сих пор ярка в моей памяти.
43
Мэри Кавендиш встретила меня несколькими приветливыми словами, произнесенными низким чистым голосом, и я опустился на плетеный стул, испытывая удовольствие от того, что принял приглашение Джона. Миссис Кавендиш угостила меня чаем. Несколько произнесенных ею фраз усилили мое первое впечатление от этой на редкость обворожительной женщины. Внимательный слушатель всегда стимулирует признательного рассказчика. Я стал в юмористическом тоне описывать отдельные эпизоды моего пребывания в санатории и льщу себя надеждой, что изрядно позабавил свою хозяйку. Джон хоть и славный парень, но блистательным собеседником его вряд ли назовешь.
44
В этот момент из дома через открытое французское окно донесся хорошо запомнившийся мне с детства голос:
45
— В таком случае, Алфред, вы напишете принцессе после чая, а леди Тэдминстер я завтра напишу сама. Или, может быть, нам стоит подождать известия от принцессы? В случае отказа леди Тэдминстер может открыть базар в первый день, а миссис Кросби — во второй. Да… потом еще герцогиня со школьным праздником.
46
Послышалось неразборчивое бормотание мужчины, а затем в ответ донесся повышенный голос миссис Инглторп:
48
Французское окно распахнулось немного шире, и на лужайке появилась красивая седоволосая пожилая леди с властным лицом. За ней шел мужчина, в манерах которого чувствовалась почтительность.
50
— Как замечательно, мистер Гастингс, снова видеть вас через столько лет! Алфред, дорогой! Это мистер Гастингс. Мистер Гастингс, это мой муж.
51
Я с нескрываемым любопытством смотрел на «дорогого Алфреда». Он, безусловно, производил впечатление чего-то инородного. Меня не удивило отношение Джона к его бороде. Это была самая длинная и самая черная борода, какую мне когда-либо доводилось видеть. Инглторп носил пенсне в золотой оправе, и у него было на редкость неподвижное лицо. Меня поразила мысль, что этот человек вполне естественно выглядел бы на сцене, но в реальной жизни он казался удивительно не на месте, звучал фальшивой нотой.
52
— Очень приятно, мистер Гастингс, — проговорил он глубоким, вкрадчивым голосом и подал руку, почти ничем не отличавшуюся от деревяшки. Затем повернулся к жене: — Эмили, дорогая, мне кажется, эта подушка несколько влажновата.
53
Миссис Инглторп лучезарно улыбнулась, и Алфред, демонстрируя нежную заботу, заменил подушку. Странное увлечение такой разумной во всем женщины!
54
С появлением мистера Инглторпа за столом воцарилась какая-то напряженность и завуалированное чувство недоброжелательности. Только мисс Ховард не старалась скрыть своих чувств. Между тем миссис Инглторп, казалось, не замечала ничего необычного. Ее говорливость ничуть не изменилась за прошедшие годы, речь лилась непрерываемым потоком, преимущественно о предстоящем в скором времени благотворительном базаре, который она сама организовала. Иногда миссис Инглторп обращалась к мужу, уточняя даты и время. Заботливая, внимательная манера Алфреда не менялась. Я сразу почувствовал к нему сильную антипатию. Вообще, я склонен считать, что мое первое впечатление обычно правильно и довольно проницательно.
55
Миссис Инглторп дала некоторые указания Эвлин Ховард. Между тем мистер Инглторп обратился ко мне своим почтительным тоном:
4
«Ллойд» — ассоциация страховщиков, занимающаяся страхованием преимущественно морских плавающих средств. Создана в Лондоне в 1688 г.