Бизнесмены горных племен
Папуасы сразу перешли из глубин каменного века в атомный. Приспосабливаясь и притираясь к западной цивилизации, они все же хотят оставаться самими собой, ищут «третий путь».
Господин Имбу Тагуне — симпатичный папуас, он занимается бизнесом. На его круглом, черном, как эбеновое дерево, лице добродушное выражение. На нем прекрасно сидит хорошо сшитый пиджак. Со вкусом подобранный галстук. В кармане пиджака батарея разноцветных ручек. Он принадлежит к высшему эшелону служащих: в нефтяной компании «Шеврон» ведает связями с общественностью. Господин Тагуне принял нас в канцелярии своего шефа, американца. Тот тут же, не слушая никаких просьб, отказал в разрешении посетить строительство исследовательского отдела компании, которое ведется где-то в джунглях. Господин Тагуне явно попал в неудобное положение: по телефону он нам пообещал помочь. Чтобы как-то развлечь нас, он вытащил из нагрудного кармана фотографии, сделанные недавно в его родной деревне.
— Посмотрите, это я.
Пояснение было необходимо. На снимке господин Тагуне сидел на ветке сухого дерева, почти голый, с лоснящимся, натертым жиром телом, в набедренной повязке из травы, лицо раскрашено желтыми и красными полосами, на голове — великолепный убор из перьев райской птицы. Его внимательно слушала сгрудившаяся вокруг пестрая толпа.
Речь шла о «дереве мира», своеобразной мирной конференции, на которой вождь, или «бигпелла» — «большой человек», в данном случае сам господин Имбу Тагуне, пытался убедить односельчан, чтобы они прекратили межплеменную войну. Господин Тагуне подробно обрисовал нам, как проходила конференция и какую роль он в ней сыграл.
— Прекрасно, но пора переходить к более важным делам, — командным тоном перебил его белый шеф, у которого, разумеется, не было лишнего времени. Вероятно, еще несколько лет назад господин Тагуне в наказание за бестактность съел бы американца, но теперь он послушно спрятал фотографии и вежливо проводил нас.
— Вот увидите, Папуа вас поразит! Бывшая австралийская колония, получившая независимость в 1975 году, не успев перевести дыхания, перенеслась из каменного века в эру космических кораблей. Мечта антропологов и этнографов, страна тысячи мифов. Три с половиной миллиона туземцев, говоря словами бывшего министра иностранных дел Альберта Маоре Кики, в течение одного поколения проделали путь в десять тысяч лет. Насколько же изменилась страна? Мы слышали о папуасах всевозможные истории: они опасные людоеды, ни за что ни про что могут зарезать человека. Их страна настолько труднодоступна, что до сих пор с ней не справились картографы: «белые пятна» на карте шлют вызов будущим первопроходцам. Страна сказочных богатств: золота, нефти, кофе, копры. Страна прекрасных раковин кина, традиционного платежного средства, давшего название и современным деньгам Папуа, сменившим раковины. Страна, где жители украшают себя перьями райской птицы и разноцветными узорами на теле и лице, размахивают грозным на вид оружием, а война для них забава и искусство.
Под окнами моего отеля на склонах холма теснится главный город — Порт-Морсби. Пьянящий аромат океана и магнолий сливается с запахом мусора. Сине-зеленые волны бьются о берег. Когда-то, лет четыреста назад, в этих местах бросил якорь португальский корабль, но его капитан не знал, что открыл самый большой после Гренландии остров на Земле. Позже сюда приплывали другие европейские мореплаватели, среди них и знаменитый капитан Кук. Только в XIX веке на острове поселились голландцы, немцы, а также австралийцы, которые присвоили эту огромную и пустынную, как вначале предполагали, территорию и начали пользоваться ее богатствами. И лишь в конце второй мировой войны, после тяжелых боев с японцами остров приобрел свой нынешний вид. Тогда его западную половину — Западный Ириан захватила Индонезия. По некоторым сведениям, индонезийцы подвергли папуасов настоящему геноциду, о котором мир до сих пор еще ничего не знает. Восточная половина острова стала австралийским протекторатом.
Здесь, получив независимость, под заботливым наблюдением могучего соседа папуасы начали учиться демократии.
Волны океана бьются о сваи, на которых построены деревни. Тут мы далеко от торговых кварталов с их небоскребами, далеко от резиденций белых, огороженных колючей проволокой и решетками. В сущности, город Порт-Морсби состоит из множества деревень, не связанных друг с другом. Папуасы, как ночные бабочки, прилетевшие на манящий свет огней города, оставили в джунглях свои луки и стрелы, но отнюдь не традиционную вражду.