В 1944-м году у Элеоноры родился второй сын, Антонио. Через пять лет после окончания войны, когда Бертон уже был преподавателем в своем колледже, а Элеонора вела кружок живописи, появилась младшая дочь Джоана, или Джонни, как ее прозвали в семье. Девочка росла и становилась все более похожей на мать - такая же тоненькая, с огромными карими глазами, нежной белой кожей и волнистыми каштановыми волосами, вылитая Одри Хепберн. Антонио проявил мало интереса к сестренке, зато Эрик охотно помогал матери убаюкать Джоану в колыбельке, вывезти ее на прогулку, поиграть и показал ей алфавит. Ревнивый Антонио пару раз попытался обидно подшутить над малышкой, доведя ее до слез. Эрик пребольно огрел брата по затылку и спокойно сказал: "Лучше раз и навсегда отстань от Джонни!". Как ни странно, Тони даже в голову не пришло ослушаться старшего брата. Постепенно детская ревность прошла, и трое детей Куоленов сдружились на зависть другим семьям, где не стихали ссоры между погодками.
Бертон посмотрел на жену, стоявшую у высокого торшера с бежевым абажуром. В неярком свете лампы каштановые волосы Элеоноры блестели и переливались, в них почти не было седины, лицо свежее и моложавое, а глаза блестят так же, как в день их свадьбы. Эли по-прежнему похожа на Одри и кажется старшей сестрой своих детей.
Простое, но элегантное платье цвета слоновой кости с ажурным белым воротником придает Элеоноре сходство с леди из классического британского романа, оттеняет белую кожу и подчеркивает прямую изящную фигуру. Духи все те же, "№ 5" от Шанель, которыми она пользовалась еще тогда, в пору их первой встречи... Неужели прошло столько лет? Кажется, они познакомились только вчера.
- Мне кажется, мы совсем недавно впервые увидели друг друга в 1939 году, - тихо сказала Элеонора.
- Я думал о том же.
- За столько лет мы научились понимать друг друга без слов.
На стене перед ними висела большая акварель, семейный портрет Бертона и Элеоноры с детьми. Эли и Джоана сидят по бокам от Бертона, а за их спинами улыбаются Эрик и Антонио. С первого взгляда сыновья похожи как близнецы, но со второго уже заметно различие между братьями Куоленами.
- Надеюсь, что вся семья соберется, - сказала Элеонора.
- Я тоже. А если этот оболтус опять вздумает отделаться звонком или открыткой, я не поленюсь съездить в Калифорнию и оттаскать его за уши.
- Ты даже в детстве не таскал детей за уши, - рассмеялась жена. - Я очень соскучилась по Эрику. В последнее время он приезжает все реже и реже...
- А что, если случилось чудо, и в этот год он наконец-то встретил женщину своей жизни? - предположил Бертон. Его старший сын в свои без малого 50 лет ни разу не был женат, перебиваясь краткосрочными романами. На вопрос отца Эрик ответил, что хочет жениться не потому, что так положено, а потому, что встретил женщину, с которой собирается прожить всю жизнь. "А пока я нахожусь в поиске", - заключил сын.
- Я уже со счету сбился, припоминая всех тех, с кем он приезжал или кого мельком упоминал по телефону, - сказал Бертон. - Все эти Аннабел, Мейбл, Элисон, Джэми, Пэмми...
- Так я и поверила, что профессор физикоматематических наук может сбиться со счета, - поддразнила его Элеонора. - Но я тоже не в восторге от этой нескончаемой вереницы кратковременных подружек Эрика. Он называет их "куколками" и "цыпочками", и все они как с конвейера: хорошенькие, жеманные и не блещущие умом. Неужели среди них он ищет свой идеал?
Разговоры о неустроенной жизни старшего сына были больной темой для старших Куоленов уже больше 10 лет. Муж и жена радовались, глядя на благополучные семьи Антонио и Джоаны и надеялись, что когда-нибудь и Эрик приедет сюда не с очередной "куколкой", а с невестой.
- Смотри, какое звездное небо, - Элеонора отодвинула портьеру.
Джоана села за рояль и начала играть венский вальс. Антонио и Крейг сложили скраббл в коробку и о чем-то оживленно беседовали. Кларисса листала альбом с новыми акварелями свекрови. Дети уже собирались идти спать.
- Я привыкла к тому, что внуки еще малыши, - сказала Элеонора, глядя на рослого загорелого Френка и изящных высоких красавиц Джемму и Дебору, - а между тем, они уже почти взрослые. Время не стоит на месте...
Бертон обнял ее и нежно поцеловал:
- Но ты все так же очаровательна, Эли. Помнишь наш первый танец? Это та самая мелодия, Джонни чудесно играет. Потанцуем? - он галантно протянул жене руку.
Они стали вальсировать под звуки вальса Штрауса. Антонио любовался ими с растроганной улыбкой. Родители так давно не танцевали. А Джонни прирожденная пианистка. И почему она поступила в полицейский колледж, а не в музыкальную школу?
Крейг, прикрыв глаза, наслаждался музыкой. Когда его жена садилась за пианино, он любил ее еще сильнее. Но обычно Джо так уставала на дежурстве, что музицировать уже не было сил...
*
Несмотря на поздний вечер, заправочная станция в сорока милях от Нэшвилла была наполнена людьми и машинами, и выстроились очереди. Темно-синий "ленд-ровер" с калифорнийскими номерами стоял в одной из них уже полчаса. Покосившись на оставшиеся перед "ровером" четыре машины, хозяин джипа в уме прикинул, сколько еще времени ему ждать, вздохнул и отошел к кофейному автомату. За полдня у руля он устал и проголодался. Конечно, сладкий кофе с молоком - не лучшая замена ужину, но хотя бы подбодрит на остаток пути.
Ожидая, пока автомат приготовит вторую порцию, американо без сахара, мужчина с удовольствием смаковал крепкий сладкий капуччино. Прекрасно. Наконец-то тут перестали экономить на качественном кофе.
Автомат пискнул, и в окошке выдачи появился стаканчик. Мужчина забрал его и отнес к скамейке, на которой сидела его спутница. Светловолосая девушка в узких голубых джинсах и короткой кожаной куртке боролась с дремотой. Первые полдня машину вела она; из Оклахома-сити, где они ночевали, выехали рано. Проколотое колесо еще на час задержало их в районе Дайерсберга, и, если бы не помощь отзывчивого дальнобойщика, замена колеса отняла бы еще больше времени.
- Тебе не помешает, - мужчина протянул девушке стаканчик. - Я заказал кофе по твоему вкусу, без всяких добавок.