Выбрать главу

— Елена.

Фамилию выспросил у секретаря. Диковинная. Шан-Гирей. Посмотрим, что жужжит о Шан-Гиреях Британника... Ого! Страница раз... страница два... три... План дворца в Бахчисарае... Страсть к итальянке из фамилии Бальдини в Судаке... Нет, сама к нему питала... Спускали из башни святого Джорджи на вервии из ее волос цвета утреннего солнца... А переводчица у папаши Джугашвили? Тоже солнцеволосая... Страница пять... Шан-Гиреи умели очаровывать... Блистали в Петербурге... В Париже Адам Шан-Гирей завел двенадцать кобылиц... тьфу! (замятая страница) двенадцать полюбовниц, а также, по слухам, спал с супружницей Буонапарте... Таким макаром работал на российскую разведку? Есть версия... Любезный демон с шевелюрой огненных кудрей (цитата из Буонапарте). Страница шесть... Умеют выжидать... и прятать месть под маской... Сусанна Шан-Гирей отправила к шайтану турецкого султана Мехмета-Абу-Муля, подарив долгий поцелуй с вином отравленным, — сама же ножкой наступив на хрипящего в чалме, выполоскала рот... Хм... Восток... Приняла тайное крещение от патриарха греческого, заглядевшись в его небесные глаза? Есть версия... Женщины из рода Шан-Гиреев — ведуньи!.. (Вот словечко — хм) Угадчицы будущего... Софи Шан-Гирей в Берлине головы кружила офицерам в 1870-х, указывая пальчиком на тех, кому судьбой смерть на дуэли начертана... А в 1879-м Натальей Шан-Гирей увлекся император Александр Второй. Слушок пустили — бакенбарды отрастил из-за нее: любила императора за них щипать, а он шалел от счастья! Понимаю... Профессор Зогеншпатель лепил с Елизаветы Шан-Гирей образ Венеры для музея в Мюнхене. Кричал ученикам, что грудь подобной совершенной формы не сыщешь в наш унылый век... А бедра, бог Юпитер, что за бедра!.. Генерал Николай Шан-Гирей сражался под Казанлыком, не замечая оторванной руки... Протез изготовил доктор Карл Шпякефельд из Кенигсберга. Любимой шуткой генерала стало руку механическую незаметно отстегнуть и подложить в салатник на банкете... Андрей Шан-Гирей гнал турок до Константинополя. Его брат Феодор сделался монахом на Афоне. С магометанством Шан-Гиреи распрощались без сожалений. Единственная память — нелюбовь к свинине. (Зря.) Христиане без формализма. Мария Шан-Гирей — монахиня в Дивееве, знала святого Серафима. Он — шептали — передал ей тайну левитации. На каком слоге прервать молитву умную — и пяточки от землицы оторвутся. На сантиметр... На два... На пять... Летим!.. Летим, сестрица!.. Легче, отче, ветра... Страница семь... Медиум из Северо-Американских Штатов Дэниэл Хьюм просил руки у Александры Шан-Гирей. Отказала. Из-за нее он принял православие. В роду Шан-Гиреев передают колечко — там выгравирована криптограмма, караимский заговор. Пошепчут, и чего хотят — бывает. Миром вертят, как шариком крикета... Хма... Цитата из какого-то поэта. Balmont? Вероятно, англичанин. Но такого я не знаю...

7.

Мерси, Британника, и — к черту! Кидает за спину — семьсот страниц обиженно свистят... Гораздо лучше, припрыгивая на диване (свиная кожа — лучшая из кож — татары врут!), жадной лапой вытащить из пакета фото, которые по протоколу были сняты тогда, в августе, в Кремле. Сначала — Черчилль плюс Сталин. Сталин — с улыбкой держателя закусочной в Тифлисе. Когда с ним рядом, чуешь животом — через секунду сунет в тебя вилку. Тэбэ с пэтрюшкой? Дальше — Черчилль плюс Молотов. Он лучится, как сытый кот, приязнью вместе с жирным маслом. Вместо глаз — по стеклышку. Дальше — Черчилль плюс Пиндракадзе. С мордой гинеколога, который устроит вам аборт (а что с того, что пол у вас мужской?) Клещичками стучать — хобби. Нет, дальше, дальше — пошарить внутри пакета: истащить оттуда себя на фоне Царь-пушки, Царь-колокола... Ну где же Царь-девица?

Ба! Наконец-то... Он сжимал пухлыми пальцами ее, он (разумно замкнув дверь на ключ) любовался, любовался, сопя носом пса-пса-са. На фото — дружный коллектив бандитов, двумя рядками холуи (в почтительном полуизгибьи), пара наготове шлюх (машинистки, чьи пальчики ласкали мужские чресла чаще, чем клавиши железных грохоталок), гуси-толмачи (понятно, тянут шеи) — и между ними (жаль, басня «Жемчужина в навозной куче» сочинена не мной) — с взглядом почти не насмешливым (Смольный институт приучал дирижировать эмоциями) — Хелен Шан-Гирей.

8.

Одного фото мало! Другие ни к чему — их вон. Старательная Клементина подберет, в фолиант подклеит. Уинни (промокнув щеку Клементины) дал поручение военному атташе собрать хоть что-нибудь про Шан-Гирей. Нет, не досье. Премьера мелочность не украшает. Разве ему интересны клички и размеры ляжек прожеванных ею дружков? Жених — белогвардеец Boris Skossyreff? И где сейчас — не ясно, похоже, у немцев ангажирован в качестве шевалье плаща-кинжала... Но был еще другой — Юрий Олсуфьев — обратите внимание, тоже дворянской крови. Плевать на женихов! Любимые цветы? Шепнули: белые, ваше превосходительство, розы любит белые. А в саду, что сразу за ее домом, — синие, как ялтинская ночь, ирисы поют... Ему не важно! — закричит премьер на секретаря, — что госпожа Елена Шан-Гирей предпочитает кошек, а собак не терпит... Он сеттера ей в подарок не повезет. Впрочем... (сладкая губа плывет) персидского кота? Такого, чтобы шерсти, как в овце...

Нет, у него покамест просьбы скромные. Альбом (да, скрытой камерой! да, пошпионить! Поди как трудно! Вам, что ли, жалованье неаккуратно платят? Вам икра в «Метрополе» не в кишку? Белые ягодицы московской хохотушки поутру вместе с собой под одеялом — не в радость?), итак, альбомец с фотографиями Принцессы Крымской (вот и еще для Лёли псевдоним). Кстати (он вывел носом тру-ту-ту), всегда отговорится для той же Клементины нуждами государственными: нам необходима рука в Кремле... Пусть ручка... Мы вербуем... Не ножка все-таки...

Секретарь дохнет интимно: «Ваше превосходительство, указанная особа славится умением танцевать...» — «Что вы говорите?!» — «Любые танцы... Вальс, фокс, румбу, польский краковяк... Про танго со смешком, что время подобающе ногастых женщин не пришло... А еще в 1939-м все были поражены, как в Кремле на Новогоднем празднике она исполнила танец-фольк в русском духе — с платочком и с шальными каблучками. Говорят, никто не знал, кто это. Хорошо с ней знакомый режиссер Немирович-Данченко отмалчивался и, переигрывая, спрашивал: «Ну чудеса! Впервые вижу! Кто такая?». Исчезла вдруг, как появилась. За ней помчался маршал Буденный, но не догнал, а будто бы вернулся с туфелькой, которую она на лестнице обронила. После за ней Лаврентий Берия слежку установил. И от него же каждую неделю ей присылают розы (в поселке подмосковном Белая Дача есть секретная оранжерея для круглогодично цветущих). Любовь Орлова (их киноактриса, звезда) про курьез с туфелькой узнала и подарила Принцессе Крымской туфли из парчи из собственного гардероба. Но они (хе-хе), как оказалось, Принцессе Крымской великоваты...» — «Аль...— хрипнет Черчилль, — ...бомчик приготовили?» Секретарь кивнет: «Позвольте нам еще с неделю поработать...» — «Не рассусоливайте. Жду в мурашках...»

9.

Но разве не юностью пахнуло, когда альбом возлег на стол? Атташе в шифровке отчитался: удалось добыть фото и за предвоенные годки. Ведь жизнь в сегодняшней Москве совсем не так ярка, как до войны, и даже птица райская — Шан-Гирей играет не всеми красками... Хотя есть исключения из правил — к примеру, ее шарады в английском посольстве... За такое фото можно жизнь отдать: глаза горят и щеки, а челка, как у девчонки, сбилась... «Вы-хы (Уинни задыхается от страсти) запыхы... записали, какую шахы... шараду она предложила нашим остопыхы... остолопам?» Секретарь в смущеньи: «Ваше превосходительство, фиксировать разговоры вы не рекомендовали... — Черчилль чернеет — ...но тем не менее (секретарь с достоинством) нам известна шарада — pigtail* ...» — «Хырошая». Набросится на фото дальше. Каких там только нет!..

Вот Лёля лирически бредет бульваром — осень, морось... Вот — курит папиросу в мундштуке. А прищур янтарных глаз? Неужели видит, что в акации напротив, обняв шпионский кодак, шпик ловит кадр? Или жалеет, бедного, который мокнет не из тайны сердца, а за деньги?

Секретарь шепнет: «Снимок не вполне удачен. Она агента вычислила. И не хотя того — испугала. Предложила чай у себя дома. Сказала, потрепав ему вихры, — вы, бедненький мальчишечка, измокли. Следили за теткой перезрелой. Чай с печеньем вас вознаградит. А если захотите (татарские глазенки поиграли) остаться до утра, ведь комендантский час, — я монашенка, и у меня остаться не зазорно...» — «Шлюша! (Уинни не выдержит.) А ваш перец что? Небось закобелял за ней от счастья? Какой-нибудь Nastiony ему мало?!» — «Нет, ваше превосходительство. Он сказал, что спутал ее с кинозвездой Любовь Орловой» — «А она?» — Секретарь покашлял. — «Ну, рожайте!..» — «Дала пощечину. И приказала снимки засветить». — «Откуда тогда снимок?» — «Чудом спасся». — «Валяйте дальше» (Уинни запыхает сигариллу).