Ведя разведку, летчики запоминали число эшелонов на железнодорожных станциях, отмечали скопления войск и транспорта на дорогах и в населенных пунктах, сбрасывали листовки, фотографировали и бомбили вражеские колонны.
Новатором в технике бомбометания оказался у нас талантливый летчик Петров.
…Однажды к нам на аэродром пришел человек в потрепанной гражданской одежде и в фуражке семинариста.
- Летчик Петров, - представился он командиру. - Бежал из окружения. Одежда? Что ж, пришлось сменять кожаную куртку на это рванье.
Мы приняли его, накормили и отправили в штаб авиации в Гомель. Через некоторое время он был назначен командиром боевого звена, выделенного из отряда на станцию Городня. Это был вдумчивый человек, постоянно размышлявший над теорией и практикой летного дела. Как-то раз, беседуя с летчиками, он заметил, что вернее попасть в цель с самолета можно было бы, сбрасывая бомбы при пикировании, прицеливаясь всем самолетом. В то время мы сбрасывали бомбы исключительно с горизонтального полета.
Петров, будучи летчиком-истребителем, не раз пикировал, обстреливая из пулемета войска противника. Теперь он решил проверить этот способ и при бомбометании.
Как раз в это время на станции Нежин скопились эшелоны противника; склады и пакгаузы на станции были забиты снаряжением и боеприпасами. Бомбить станцию вылетел Петров. При первом же заходе, пикируя на цель, он взорвал здание склада на станции. Так было осуществлено бомбометание с пикирования.
Вскоре после этого Петрова перевели в истребительную авиаэскадрилью Западного фронта. В 1920 году этот бесстрашный летчик и замечательный человек погиб смертью храбрых в бою с врагами Родины.
Мастером своего дела слыл и Григорий Барышников. Он прекрасно ориентировался в полетах и часто сам указывал летчику-наблюдателю военные объекты. В то время многие самолеты нередко простаивали на аэродроме из-за поломок и аварий, а Барышников поднимался в воздух по нескольку раз в день. [41]
Полеты велись на высоте 1500-2500 метров. Выше поднимались редко, потому что при этом плохо просматривались объекты наблюдения. Однако находились летчики, летавшие в таких условиях, в которых другие не рисковали этого делать. Я хочу рассказать о Якове Павловиче Щукине, «короле тридцатки», как его звали в шутку в отряде.
Сын крестьянина Орловской губернии, Щукин работал до военной службы на Мытищинском механическом заводе, а в первую мировую войну служил в авиации мотористом. Хорошо зная мотор самолета, Щукин умел рулить на земле и не раз поднимался с летчиком при пробах мотора в воздухе. Полеты пришлись ему по душе, и он решил научиться управлять самолетом. В Первом социалистическом отряде нашелся летчик, который стал помогать Щукину, и вскоре Щукин поднял самолет в воздух, набрал высоту 400 метров и, развернувшись, повел его на посадку. Полет прошел удачно. С этого момента Щукин стал летчиком.
Яков Павлович отлично летал на самолетах самых различных типов, но больше всего ему нравился «Фарман»-30, двухместный биплан с хвостовой фермой и мотором, расположенным позади кабины экипажа (установка с толкающим винтом). Щукин управлял им артистически, он мог взлететь с самой небольшой площадки и умел посадить его даже на дорогу.
Мне запомнилось, как однажды мы взлетели с площадки у станции Малин. Впереди, по направлению взлета, была заросшая деревьями возвышенность. Самолет несся со скоростью, вполне достаточной для взлета, но Щукин медлил. Скорость увеличивалась. Люди, находившиеся на аэродроме, ахнули, некоторые закрыли глаза. И в тот момент, когда казалось, что гибель самолета неизбежна, Щукин взял ручку на себя и сделал над деревьями «горку».
Не имея на самолете приборов слепого полета, этот летчик пробивал сплошные облака, летал в дождь. Во время стоянки на аэродроме у станции Городня, зимой 1919 года, он несколько раз вылетал на самолете «Бранденбург» ночью.
Щукин был одним из подлинных героев-летчиков гражданской войны. Весной 1921 года он активно участвовал [42] в разгроме Кронштадтского мятежа и был награжден орденом Красного Знамени.
Летом 1919 года командиром отряда стал Исаков, бывший киевский рабочий. Небольшого роста, живой, он пользовался среди личного состава славой бесстрашного летчика. Исаков летал на самолете «Ньюпор». В одном из полетов над вражеской территорией на его самолете заглох мотор. Выбрав место для посадки, Исаков посадил машину в лесу, поджег ее, а сам укрылся в канаве под кучей хвороста, ибо при посадке заметил, как в его сторону бежала группа вражеских солдат. Солдаты долго искали его, но не нашли. Через несколько дней Исаков возвратился в отряд.
В середине августа 1919 года я был переведен на должность летчика-наблюдателя в другую авиационную часть и потому не мог проследить до конца боевой путь отряда. Позже мне приходилось встречать боевых друзей из Первого социалистического отряда. Е. С. Андреев работал в Военно-воздушной академии имени Жуковского. Там же работал заместителем начальника факультета по политчасти комиссар Ермолаев. Летчик Граб служил в одном из управлений ВВС. Некоторые из мотористов отряда стали летчиками, как, например, Минин и Семенов; другие закончили Военно-воздушную академию и продолжали службу в частях ВВС. [43]
Гвардии генерал-майор авиации в отставке М. П. Строев. Советские летчики на Восточном фронте
На протяжении 44 лет моя жизнь была связана с авиацией. В первое полугодие после Октября мне, работнику авиацентра, довелось выполнять некоторую работу по организации воздушного флота. Пополнив свой боевой стаж активным участием в славной обороне Царицына, я вернулся в центр и занялся оперативными и организационными вопросами во вновь созданном Полевом управлении авиации и воздухоплавания действующей армии (Авиадарм). Вполне естественно, что в этот период я особенно внимательно следил за действиями молодых красных авиационных отрядов на важнейшем для конца 1918 и начала 1919 годов Восточном фронте, читая знакомые фамилии в донесениях, а зачастую и лично расспрашивая живых участников. Свои воспоминания о тех, кто в суровые и трудные годы гражданской войны защищал завоевания Октября, летая на устаревших, изношенных самолетах, я освежил и пополнил длительной работой в архива{3}.
Восточный фронт образовался летом 1918 года для отражения вооруженного нападения империалистов Антанты, пытавшихся свергнуть власть Советов в нашей стране. Империалистическими кругами для этих целей был использован направлявшийся на восток спровоцированный агентами Антанты на антисоветское восстание чехословацкий корпус. [44]
Империалисты Антанты вооружили контрреволюционные силы страны на востоке, создали белогвардейские части и соединения. Они стремились захватить всю Сибирь, Урал и Поволжье, а затем совместно с интервентами, высадившимися в Мурманске и Архангельске, двинуться на Москву и Петроград, чтобы задушить социалистическую революцию.
Учитывая эту опасность, Советское правительство в июне 1918 года приняло решение о создании Восточного фронта. За короткий срок в условиях ожесточенных боев с превосходящими силами противника были сформированы новые полки и дивизии молодой Красной Армии, ее авиационные отряды. На Восточный фронт были посланы лучшие сыны рабочего класса: коммунисты, члены профсоюза, революционная молодежь.
Белогвардейцы, вооруженные Антантой, используя свое численное превосходство, продолжали наступление и вышли к Казани. С 1 по 6 августа части только начавшей тогда формироваться 5-й советской армии вели напряженные бои за Казань, но вынуждены были отойти. 6-7 августа Казань и хранившийся там золотой запас республики были захвачены врагом.
Дальнейшее наступление белых ставило под угрозу существование Советской власти. В. И. Ленин 1 августа 1918 года писал: «Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань - Урал - Самара».