Аннотация

Ког­да я ста­ла бом­жом, я по­дума­ла: «Вот, на­конец-то я мо­гу ни­чего не де­лать, а прос­то си­деть се­бе в угол­ке и горь­ко пла­кать! А ког­да, я ум­ру под за­бором, как и пред­ска­зыва­ла, мне лю­бящая род­ня, то все злые рас­ка­ют­ся и ска­жут: «Да! Ка­кого че­лове­ка мы по­теря­ли!»… Вот что я по­дума­ла, ког­да ста­ла бом­жом. С тех пор прош­ло мно­го лет. Мои меч­ты сбы­лись. Но не все. Да­же у са­мого за­валя­щего угол­ка, как про­яс­ни­лось, есть хо­зя­ин. Бы­вало толь­ко уся­дешь­ся в уго­лок и со­берешь­ся поп­ла­кать — а хо­зя­ин уж тут как тут. «Ухо­ди, — го­ворит, — это мой уго­лок!» Меч­та уме­реть под за­бором сбы­лась час­тично. То есть уми­рала-то я раз де­сять (на боль­шее в мо­ем го­родиш­ке за­боров сво­бод­ных не хва­тило). Но злые не рас­ка­ива­лись, а сов­сем да­же на­обо­рот. «Так ей и на­до!» — го­вори­ли они над мо­им тро­гатель­ным тру­пиком. И го­вори­ли еще кое-что, для мо­его ума сов­сем уж не­дос­тупное: «Спа­сение уто­па­ющих — де­ло рук са­мих уто­па­ющих!» Слы­ша эти сло­ва, я пы­талась пред­ста­вить се­бе уто­па­юще­го, ко­торый сам се­бя за во­лосы хва­та­ет и шус­трень­ко из во­ды се­бя вы­тас­ки­ва­ет… Не сбы­лась и моя меч­та ни­чего не де­лать. Пос­то­ян­но на­ходил­ся кто-ни­будь, зас­тавляв­ший ме­ня хо­дить, есть, спать, про­из­во­дить шум и осу­щест­влять чу­жие пла­ны. И сказ­ки, ко­торые ты проч­тешь в этой книж­ке, я, ко­неч­но, не по собс­твен­ной во­ле со­чиня­ла — ме­ня зас­та­вили. А де­ло бы­ло так. При­шел ко мне дя­день­ка ми­лици­онер с боль­шой ду­бин­кой и го­ворит: «А ну жи­во сказ­ки мне ска­зывай, не то по­коло­чу!» И по­ка я ска­зыва­ла, он так и сто­ял на­до мною, дер­жа ду­бин­ку. И чувс­тво­вала я се­бя на­тураль­но Ша­хере­задой. А уж жить-то как хо­телось!