— В смысле он будет играть меня? — еще больше нахмурился Сергей. — Превращаться в полную копию и тебе к павильону потребуются еще и амулеты?
Кристина смотрела с загадочной улыбкой, источая флюиды желания, провокационно прикусила указательный палец. Двойники, вдруг вспомнил Сергей, ведь он оставлял их для защиты жен там, в Южной Америке, и что? Это спасло их, конечно, но не маму Пэгги! Может поэтому он так часто сейчас вспоминал свои первые дни в новом мире, что никак не мог отпустить воспоминания о ней, от восхищенных до постыдных?
— Замечательная идея, глава Га… — Гэйнс осекся под его взглядом и уткнулся в чашку.
Сергей перевел взгляд на Кристину, припомнив, как его уговаривали снимать и снимать фильмы, еще там, на Марсе. Прямо падали на колени и умоляли, и надо признать, ему нравилось ими заниматься. Магия и постановка масштабных сцен, создание такого, чтобы зрители рыдали и плакали, и не из-за того, что Гарольд Чоппер убил всех их родных и зарезал, как баранов, на алтаре.
— Ты могла бы и сказать, — слегка укорил он Кристину.
— Я и хотела сказать, но ты был недоступен, даже по своей хваленой связи, достающей в любой точке мира!
Она демонстративно отбросила магофон, а Сергей озадаченно кашлянул. Он закрылся на время операции в Сахаре, а потом забыл снять защиты, даже когда вел переговоры в Египте. Мысли о том, что следовало устроить вторую бурю и заровнять северное побережье Африки, дабы затруднить переброску живых для жертвоприношений, тайное перемещение рейдеров в Средиземное море для того же, восстановление Суэца и разгром кочевых племен, восстановление Аравии, все эти проекты вылетели из головы.
— Ладно, перестарался с защитой. Павильон?
— И амулеты, — промурлыкала Кристина, небрежно закидывая ногу на ногу и оголяя их. — Сниматься пригласим Малькольмов, они опытны в превращениях в тебя.
Вот же, подумал Сергей, ощущая, что проигрывает этот поединок. Следовало заниматься другим и не стоило устраивать разборки при посторонних, правда, сам виноват, с первых же слов начал шутить о любовниках, и Кристина теперь просто возвращала ему подколки, в своей манере.
— О Малькольмах я тоже хотел поговорить, — произнес он, — но в другой обстановке. Так.
Следовало собраться и решить эту проблему здесь и сейчас, чтобы потом не возвращаться к ней. Также следовало упражняться в подобных вещах, ведь императору, скорее всего, каждый день приходилось заниматься подобным. Решать проблемы, без возможности детально вникнуть в суть вопроса, полагаясь на доклады приближенных и так далее.
— Так, фильм оставляю на твое усмотрение, — заговорил он, глядя на Кристину, — павильон я вам сделаю, это быстро, амулеты — не уверен. Никаких личных съемок, ни моих, ни вас, то есть моих жен.
Блудливая улыбка продолжала играть на губах Кристины.
— Сценарий пришлете Гертруде, — он махнул рукой в сторону Гефахрер, — никакого проката без моего личного одобрения конечного продукта, то есть готового фильма.
— Глава…
— Потрудитесь снять так, чтобы я не впал в ярость, — перевел на Гейнса взгляд Сергей и снова посмотрел на Кристину. — А то бывали прецеденты. Всё, прием окончен.
— Не… — начала Кристина, но Сергей уже выставил Гейнса в другую часть особняка.
— Я не успела дать ему инструкции связаться с руководством студии, — добавила Кристина.
— Ничего, Гертруда ему передаст и присмотрит, да?
— Да, милорд, — последовал ответ из-за спины.
— А мне казалось, что Гертруда останется, — облизала губы Кристина.
Сергей чуть раздраженно двинул рукой, отправляя Гефахрер к гостю и подавая сигнал Дживсу, чтобы присмотрел, и чтобы их двоих не беспокоили. Стоило бы, конечно, переместиться в спальни, но в конце концов, это его особняк или нет?
— Ты ревнуешь, Гарольд, — томно и одновременно насмешливо заметила Кристина, когда он придвинулся к ней, навалился, сжимая ей грудь крепче, чем следовало.
Грудь раздалась еще, хотя и без того была немаленькой, и Сергей вдруг понял, что его опять провели, как младенца. Несколько провокационных фраз и поз, и Кристина добилась, чего хотела, осталась с ним наедине. Ему тут же захотелось, назло ей, вернуть Гефахрер, раздеть ее, сотворить с Кристиной что-нибудь, но приходящие в голову варианты, пусть и возбуждающие, могли навредить ребенку.
— Ты же сама этого добивалась, — прошептал он, наваливаясь на нее еще сильнее и впиваясь поцелуем.