Компания в гостинице подобралась хорошая. Со мной в одном номере остановился Серега Званный из Раменского. Мы с ним познакомились на летках несколько лет назад и с тех пор поддерживали приятельские отношения, постоянно переписываясь по аське. Организовывал застолье Сергей Владимирович Зубатов, главный среди «головников», разработчиков комплекса, в который входила наша система. Головное предприятие располагалось в Москве, от него на «летки» всегда приезжало не по одному-два молодых инженера из провинциальных городков, а целая команда бывалых мужиков, в основном бывших военных.
Зубатов тоже пришел в «оборонку» из армии. Он летал на вертолетах, прошел Афган, служил на авианосце, в конце военной карьеры в звании подполковника служил в Центре боевого применения. В Торжке он был как дома, практически во всех службах у него имелись знакомые. Приезжающая молодежь на него чуть ли не молилась. Решать вопросы с Сергеем Владимировичем удавалось куда быстрее, чем без него. Но помимо своей полезности, Зубатов был еще и человеком компанейским, шутником и заводилой. Вот и сейчас у него, откуда ни возьмись, нашлась канистра неплохого коньяка. Ребята быстро организовали закуску и запивку. Ужин затянулся…
Уснул я поздно. Не люблю засыпать пьяным. Чтобы хмель немного разошелся, перед сном решил немного прогуляться вокруг корпуса. Правда, не могу сказать, что сильно «нагрузился». Все-таки за столом в основном сидели люди невоенные и пили умеренно. Такими темпами канистры Зубатова хватит надолго. Но прогуляться по вечерней прохладе перед сном всегда приятно. Октябрьская ночь бодрит и выгоняет из крови алкоголь. Воздух здесь совсем не напоминает городской, свежей он, ароматнее, леса вокруг. А потом начал накрапывать дождик, прогнавший меня с улицы.
Серега уже спал, и я с удовольствием последовал его примеру. Но выспаться нам не дали. Я не знаю, сколько проспал, разбудили меня не будильник в коммуникаторе, поставленный на семь утра, а стук в дверь и голос Зубатова.
— Просыпайтесь, быстро! — бывший подполковник говорил громко, не заботясь, что в соседних комнатах спят люди. По ходу, что-то случилось, Зубатов не из тех людей, которые могут быть столь бесцеремонными.
Обычно я не могу сказать точно — сколько проспал, — но то, что сон длился намного меньше ожидаемого, я понял сразу. Еще больше меня удивило то, что в комнате было светло. Даже в семь утра, на которые я поставил будильник, в октябре еще должны царить сумерки. А тут за окном ярко светит утреннее солнце. Именно такие мысли мелькали в моей голове в секунды, которые занял путь от кровати до двери.
Зубатова на пороге не было, он уже стучался к соседям, там жили еще два командировочных инженера.
— Что случилось? — спросил я.
— Саша, одевайтесь и собирайтесь! Боевая тревога! Я бегу в штаб, разузнаю, что случилось. Приводите себя в порядок и готовьтесь менять дислокацию. И чтобы мухой! Просто так по тревоге Центр не поднимают!
Я не стал терять время на расспросы и кинулся собирать вещи. Рядом пыхтел не до конца проснувшийся Серега, упаковывая чемодан.
Минут через десять мы были готовы к немедленному шухеру. Но «куды бечь» — пока не ясно. Зубатов появился только через полчаса. Его встретил град вопросов. Ответил он коротко:
— Мужики, пока не все ясно, но на западе началась какая-то заварушка. С территории Польши неопознанный противник наступает на Украину, Белоруссию и Калининградскую область.
— НАТО?
— Пока не понятно. Американцы вроде не засветились, да и вооружены нападающие жидковато для натовцев. Пока вопросов больше, чем ответов. Главное, наши будут помогать союзникам. Генерал проводит совещание в штабе. Как я понимаю, вертолеты из Центра очень скоро потребуются на фронте.
— А с нами что?
— Я говорил с зампотехом базы, он предлагает вам оставаться в части и помогать в обслуживании машин. У него техников не хватает, а тут десяток инженеров с опытом. Приказ командира Центра о временном зачислении в штат он обещал организовать. Дело это сугубо добровольное. Если кто не желает оставаться, то насильно его удерживать не станут. Есть такие?
Никто не отозвался.
— Ну, раз так, мужики, то давайте быстро собираемся — и стартуем. У вас полчаса для налета на магазин, на всякий случай запаситесь съестным, лучше тем, что долго не портится. В армии всяко бывает, может быть, и сухим пайком придется обходиться какое-то время. Ну и все необходимое берите, кому что надо, магазинов мы можем долго не увидеть.
Нас не пришлось долго уговаривать. Универсам, расположенный недалеко от гостиницы, испытал настоящее нашествие татар на монголов. Мы забрали из него столько, сколько смогли унести. Помимо продуктов, мыльно-рыльных принадлежностей и прочих необходимых в жизни мелочей я на всякий случай прикупил еще и несколько свежих батареек-крон. Тестер при работе на борту — штука нелишняя, а севшая не вовремя батарея может превратить его в бесполезный кусок пластмассы. Я бы и запасной тестер взял, благо выданные перед командировкой под отчет сорок тысяч были почти целы, но магазина инструментов поблизости не наблюдалось.
По дороге в магазин я попытался позвонить Ленке. Моя невеста жила с родителями в нашем Красногорске. Через месяц мы планировали пожениться, даже заявление уже подали. Но на экране коммуникатора я не обнаружил ни одной доступной сети. Связь отсутствовала. Потом попробовал запустить встроенный в аппарат навигатор, но и он не нашел ни одного спутника. Вот это уже было странно. Сотовая связь имеет свойство пропадать, ее легко отключить. Со спутниками — сложнее, и отключить их наши не могут — собственность США. Разве что помехи поставить… Ладно, не буду попусту голову ломать, пока запишем в загадки.
А потом я стоял перед штабным майором, который заносил мои данные в свои документы. Процедура эта касалась только молодежи, коллеги Зубатова исчезли куда-то сразу после внепланового подъема. Собственно, им работа всегда найдется, они хоть и отставники, но в армии свои люди. Это нас нужно куда-то пристроить.
Майор тщательно переписал данные из моего паспорта. Военного билета у меня, естественно, не было, не нужен он в командировке, но номер своей ВУС я помнил, а в моем звании старшего лейтенанта запаса вроде никто не сомневался.
Кстати, из оставшихся девяти инженеров я оказался единственным служившим. Два года я командовал древней радиолокационной станцией на Дальнем Востоке, задачей которой было выдавать целеуказание «Букам». Выглядело такое распределение ролей примерно так же, как если бы близорукий очкарик подсказывал соколу, где пташку ловить, но в армии на такие курьезы внимания не обращали. Положено иметь резервную станцию наведения — имеем. А то, что она допотопная и станции самих «Буков» совершеннее минимум на порядок, никого не волнует. Правда, старушка моя работала отлично, наверное, потому, что большую часть жизни провела на длительном хранении и всепролазные руки русского солдата к ней не прикасались.
Правда, служил я далеко от «горячих точек» и единственный мой «боевой» опыт — это поиски двух сбежавших с оружием дезертиров и несколько дней бесполезной засады на одном из возможных маршрутов их движения. Взяли их совсем в другом месте.
Теперь я как самый «опытный» внезапно оказываюсь старшим в нашей группе. Правда, Зубатов продолжает нас опекать. Но это лишь пока. Скоро он нас оставит, он пилот, хоть и в запасе. Ему найдется работа и по специальности.
После оформления документов наступает этап экипировки. Быстро перемещаемся на склад. Центр гудит. Куда-то носятся солдаты и офицеры, передвигаются машины, на стоянках у вертолетов копаются техники. Командиры распекают нерадивых подчиненных с применением «административной» лексики. Но царящая суматоха совершенно не вызывает ощущения бардака. Скорее напоминает растревоженный муравейник. Каждый имеет свою задачу, но действует для достижения общей цели. Наверное, так и должно быть, все же тут не военкомат с приписанными партизанами, а элитная воинская часть.