Я аккуратно сложил бумажку и сунул её во внутренний карман своей униформы. Для этого мне пришлось открепить, снять, потом снова надеть и закрепить на теле бронежилет, но лучше всего держать шифровку близко к сердцу и подальше от опасности.
Находясь всё ещё в раздумье, я совершенно забыл о том, где нахожусь, и опомнился слишком поздно. Дверь напротив меня зашипела, открываясь. В проходе никого не было. Буквально в тот же момент из-за угла чья-то рука бросила чёрный предмет цилиндрической формы внутрь. Объект упал в пяти шагах от меня. Я инстинктивно заслонил лицо своим предплечьем. На миг столовую осветило, как взрывом сверхновой. В ушах зазвенело. "Светозвуковая," — пронеслось у меня в голове. Я отнял руку от лица и увидел, как из-за двери с двух сторон вылезли два орденовца, направляя на меня своё оружие. Я не услышал выстрелов, но почувствовал, как по мне прошлась очередь. С секунду я стоял на месте, потом судорожно скрестил руки на животе и упал ничком.
Когда звон в ушах начал постепенно утихать, я собрался с мыслями. Судя по всему, по мне стреляли малым калибром — я был не ранен, или, по крайней мере, ещё не ощутил того. Благо, подумал я, у них не было бластеров — ими бы они точно просверлили во мне дырку. А так всё на себя принял бронежилет; почему-то они целились только в мой торс, а не, например, в руки, ноги, или даже в голову. Я решил притвориться мёртвым и лежать неподвижно.
Я услышал, как сквозь звон ко мне начал пробиваться стук ботинок. Меня ткнули чем-то в спину. Потом один из стрелков заговорил, причём заговорил без голосового фильтра:
— Подожди. Он же не из Ордена! — Разговор поддерживался на Космолингве.
— А кто он тогда? — скептически осведомился другой. — Откуда у него пехотный жилет?
— А откуда у тебя жилет и униформа, кретин?!
— Но он же не из разведки — у него нету повязки на руке.
— Идиот, мы по твоей инициативе партизана пришили!
Я, конечно, мог сейчас воскликнуть, что я преданно служу Союзу и ненавижу Орден, но решил этого не делать: мало ли, вдруг эти двое ненавидят и тех, и других. Так что я продолжал лежать и слушать их. Что-то звякнуло по гладкой керамике стола, и тот, первый оперативник, с шумом сел на стул.
— Сейчас... — выдохнул он. Послышались звуки тянущегося материала — очевидно, он снимал свою балаклаву. — Дай прикурю с минуту, потом пойдём дальше.
Второй агент присел рядом со мной на одно колено и начал отодвигать мой воротник, стараясь пробраться к шее. Он снял перчатку и прислонил два пальца к тому месту, где у гуманоидов обычно располагается сонная артерия. Через секунду размышления он стремительно вскочил и вскинул свой ПП.
— Чёрт возьми, — воскликнул оперативник, — он живой!
— Отставить! — рявкнул первый и закурил. — Переверни его.
Меня потянули за плечо и я повернулся вверх лицом. Тут я не стал притворяться мёртвым или оглушённым, я открыл глаза и просто смотрел по сторонам, при этом лёжа неподвижно. Оказалось, что курящий - паталипутрянин примерно моего возраста; видимо, с планеты Геллопейон, судя по его серым тонам кожи и тёмным волосам. Левый глаз у него был зелёного цвета, но правый, скорее всего, был повреждён, так как был почти совершенно белым (оперативник его постоянно прикрывал). Он хмыкнул и вынул сигарету изо рта:
— Ага, живой... И что ты там решил делать на полу?
Я глянул на его товарища, потом обратно на него и тихо произнёс:
— Ждать.
— ...Чего? — спросил он после солидной паузы. — Давай, договаривай.
— Как сказать... — протянул я. — Приговора жду.
— Какого приговора? Ты на чьей стороне, приятель?
Прикинув кое-что в голове, я сказал, уже более уверенно:
— Исходя из того, что вы сейчас убиваете военных Серого Ордена, я делаю вывод, что я на вашей стороне.
Оперативник фыркнул и сдержанно захихикал:
— Ну ты и оратор, дорогой, — произнёс он и захохотал. Быстро унявшись, он бросил сигарету на пол и раздавил её каблуком. — Вставай. Ты уж прости нас, обознались.
Второй агент убрал оружие и помог мне подняться на ноги. Убедившись моими заверениями, что я не ранен, он поднял с пола и отдал мне мой бластер.
— А скажи, — продолжил первый, — ты пленный, да?
— Я чем-то выделяюсь? — машинально спросил я.
— Спрашиваешь: у тебя же лицо красное. Я к тому, что эти ублюдки расстреливают всех, кто даже отдалённо похож на марсиан.