***
Последующие ночи завершались ничем. Никаких сообщений, ни одного происшествия. Полная тишина на нижних уровнях. Будто Крематория, только с более высоким уровнем стерильности. После ареста Фогт казалось, что её лишили нескольких органов чувств — без информации извне, без понимания, когда заканчивается день и начинается ночь, без чего-либо, кроме блуждания во тьме или сумерках. На Дискавери было точно так же. Только бодрствование с работой и сон, отмечаемые автоматической подачей света. Но разница всё же чувствовалась. Здесь была надежда.
Там, на верхних уровнях звездолёта, что-то происходило. Несмотря на передовой уровень защиты и стабилизации, порой палубы начинали содрогаться. Фогт бессознательно хваталась за пояс, готовая выпустить лебёдку с крюком, чтобы закрепиться на одном месте, но сразу вспоминала — кроме простого жёлтого комбинезона на ней ничего нет. Никаких дополнительных приспособлений. Вот и держаться приходилось за всё, что внушало надежду.
Прошло не меньше семи смен работы и сна, когда корабль начало настолько активно дёргать, что безопасники прервали работу и в аварийном порядке загнали заключенных в их казарму. В тот же момент ПИП подал долгожданный сигнал. Едва заметный толчок в кожу. И следом то самое слово, которое так долго ждала Фогт — «сегодня».
***
Темнота — это друг страха, сомнений и навязчивых мыслей, от которых не сбежать. Она — идеальное облако для пересудов. Других звуков внизу нет. Корабль сотрясается, разум требует соответствующий звук — взрыв, попадание снаряда, скрежет обшивки или грохот. Хоть что-то, но в ответ тишина и темнота. Полный информационный вакуум, сводящий с ума, когда любой готов скрипеть зубами, чтобы получить хоть какое-то разнообразие.
— Мы в зоне военных действий! — шептал кто-то в темноте.
— Тише! — разбивающий тишину шёпот казался громогласным. Неудивительно, что кому-то не нравилось.
— А что «тише»? Думаешь, клингоны нас здесь услышат?
— Не знаю. Всё возможно.
— Если начнётся обстрел, то отсек с нами разнесёт на части. Вот и всё.
— Заткнитесь!
— А что мы сделаем? Надо надеяться, что всё закончится нормально.
— Они высадятся сюда…
— Молчи!
— А потом убьют всех старших офицеров…
— Захлопни пасть!
— И доберутся до нас. Зарежут, как скот!..
— И ты тоже захлопнись!
— Или разбомбят. Если мы не сгорим, то нас разорвёт вакуумом!
— Заткни. Свою. Хлеборезку.
— Или мы останемся тут взаперти. Целые, но без подачи воздуха. Пока не задохнёмся…
— Заткнитесь все!
— … или не загрызём друг друга.
«Сейчас!» — приказало единственное слово на экране ПИПа.
Фогт, ориентируясь тактильными ощущениями, на четвереньках доползла до выхода из казармы. Непрозрачные двери с шипением ушли в стены, открывая ей не только бьющий в глаза свет, но и долгожданный путь к свободе. Марсианка припустила со всех ног вперёд.
За спиной она слышала, как сокамерники попытались было броситься следом, но двери на свободу уже закрылись. Ничего личного. Выбраться сможет только один, и этого одного Фогт давно для себя выбрала. ПИП загорелся, прекращая имитацию деактивированного устройства.
— Скайнет рекомендует: оставайтесь на своих местах, пока атака не завершится! — ласково заговорил из динамиков знакомый только марсианке голос пронырливого ИИ.
Разве можно было идти на опасное, почти революционное, дело, не прихватив с собой опытного и умного союзника? Красная Королева (Искусственные интеллекты Скайнет, Красная Королева и Белая Королева были изобретены в 21 веке, служили человечеству до 2295 года, официально помещены в музей, до 2330 украдены) долго упиралась, прежде чем позволила младшему брату сформировать свою полноценную эмуляцию и переложить её в усовершенствованный процессор. ПИП стал его вместилищем, утратив все свои функции, кроме тех, которыми управлял сам Скайнет. Симулировать деакцивацию? Запросто. Системы, которые отрезали средства связи от всемирной паутины, и в подмётки ему не годились. Заставить их выдавать те сигналы и отчёты, которые требовалось, было до смехотворного просто. А Дискавери сам подставился, когда система начала сканировать ПИП, но вместо этого предоставила захватчику канал, при помощи которого он переполз в свой новый звездолёт и постепенно подчинил его себе.