Из журнала боевых действий 57-го моторизованного корпуса:
«22 октября.
Дивизия намерена продолжить наступление в 8.00, но просит для этого подкрепление…»[113]
Генерал-лейтенант П. Г. Кузнецов в своей книге, посвященной боевому пути 1-й гвардейской Московской Пролетарской мотострелковой дивизии, так описывает события этого дня и обстоятельства гибели командира 175-го мсп подполковника П. В. Новикова:
«На рассвете батальоны перешли в наступление, и вскоре на всем участке полка разгорелся бой.
1-й батальон старшего политрука Антонова продвинулся на 1,5–2 километра и занял высоту 201,8. Затем его наступление было приостановлено организованным пулеметным и артиллерийским огнем с опушек леса южнее Алексеевки и юго-западнее высоты 201,8. На лесной дороге на подступах к Кузьминкам полковая разведка обнаружила значительные силы пехоты, минометов и артиллерии.
3-й батальон капитана Красночиро достиг разъезда 75-й километр, где подвергся артиллерийскому обстрелу. Его дальнейшее продвижение к югу было приостановлено ружейно-пулеметным огнем из рощи севернее Котово.
Теперь Новиков знал уже безошибочно: никаких наших частей впереди полка нет, всюду противник, который, видимо, занимает исходное положение и готовится к наступлению. Предстоял жаркий бой.
Когда командир и комиссар, попрощавшись с Антоновым, усаживались в машину, из-за леса вынырнул «костыль». (Так окрестили бойцы немецкого воздушного разведчика). Он протарахтел к центру города над крышами домов.
– Вот проклятый! Туман, дождь, а ему хоть бы что, – недовольно буркнул Мячиков (военный комиссар 175-го мсп. – Примеч. авт.).
В центре города вспыхнула стрельба. Новиков заторопился.
По сторонам замелькали деревянные домики. Длинная улица, казалось, еще спала. Ничто не нарушало ее покоя. Непривычно странным выглядел и весь опустевший, словно вымерший, город. Он стоял целехоньким, не было только жителей. Государственные и партийные учреждения, рабочие и служащие эвакуировались заблаговременно. Городское население, не связанное с работой, само покинуло свои жилища и отошло за реку Нара. В городе остались немногие.
Неожиданно за поворотом они наткнулись на колонну грузовиков. Она заняла всю узкую проезжую часть дороги. Ни вправо, ни влево объехать было нельзя.
– И откуда их черт принес! – с раздражением выругался Новиков, вылезая из машины. Вслед за командиром вылезли комиссар и адъютант.
– Придется до фабрики добираться пешком. Здесь недалеко. А вы объедете сторонкой, по следующей улице, – сказал Новиков водителю. – Подождем вас у фабричных ворот.
– Поезжайте. Только побыстрее. Мы пошли. – Новиков первым перешел на деревянный тротуар.
За ним последовали его спутники.
Справа впереди у фабричного рабочего городка послышалась автоматная стрельба. Она накатывалась все ближе и ближе к центру города…
О том, что в юго-западную часть Наро-Фоминска ночью просочились немецкие автоматчики и сеют там панику, в штабе полка узнали от шофера командира полка. Он первым поднял тревогу. Пробираясь к фабрике боковой улицей, водитель сначала наткнулся на группу перебегавших улицу и торопливо отстреливающихся наших бойцов, а затем попал под огонь вражеских автоматчиков. В штаб машина прибыла с пробитым кузовом.
– Где командир? Где комиссар? – с тревогой в голосе спрашивал у водителя начальник штаба.
– Остались там, за рекой.
Больше ничего вразумительного шофер доложить не мог, да он и не знал всего, что творилось там…
Вскоре в районе фабрики и фабричного рабочего городка завязался жаркий бой. Часть вражеских автоматчиков успела захватить важные каменные здания и создала вдоль улиц заградительный огонь. Другие группы стремились проникнуть к реке и овладеть каменным и железнодорожным мостами. Борьба на улицах принимала затяжной характер. С каждым часом ожесточеннее становился бой и на подступах к городу.
В разгар боя в расположении стрелковой роты, оборонявшей городской парк, появился Мячиков. Бойцы с трудом узнали своего комиссара. Вымокшая под дождем шинель была запятнана кровью и густо выпачкана грязью. Осунувшееся лицо обросло колючей щетиной, глаза запали. Он торопился в штаб.
Возле каменного моста Мячиков натолкнулся на командира и комиссара дивизии. Лизюков и Мешков стояли у дома и наблюдали за боем. Рядом с ними, на развилке улиц, наготове находился взвод танков.