Удивительно, но ни старший лорд, ни доктор не вмешались в этот ярмарочный осмотр. Больше того: они даже не выглядели обеспокоенными. Доктор же и вовсе как будто был доволен.
– Однако, опять неполадки и сбои, – пробормотал Левенсток себе под нос, неохотно отпуская подбородок Рэйвена. – Слабое дитя. Надо сообщить.
– Кому? – уточнил лорд Адриэл таким тоном, что стало ясно: на ответ особо не надеется.
И ответа не последовало. Однако старик явно потерял интерес к пище и продолжил говорить.
– Карлаки такие здоровые. И кусаются, – доверчиво пожаловался он старшему лорду, потирая локоть. – Надо предпринять меры.
– Какие? – снова спросил лорд Адриэл, но ответом ему была тишина, и в этой тишине отчетливо был слышен скрип железного пера, судя по звуку, быстро-быстро конспектирующего происходящее.
Лорд Рэйвен оглянулся и действительно увидел отцовского секретаря. На лбу работника от старания уже успел выступить пот – так он старался застенографировать каждое слово бродяги.
Рэйвен поежился и все-таки отодвинулся назад от стриженного гостя. Происходило что-то странное.
Его движение привлекло внимание Левенстока. Тот снова повернулся к молодому человеку и продолжил говорить уже в его сторону.
– Такой большой, а пугаешься, – сказал он. – Не в том возрасте, чтобы пугаться. Видишь, отец не боится.
Гость махнул рукой в сторону Лэйкери. Доктор приподнял бровь и усмехнулся – его сочли родителем юного лорда. Рэйвен неловко покосился на настоящего родителя – не обиделся ли. И решил все-таки разъяснить недоразумение.
– Это не мой отец, это мой доктор, – пояснил он.
– Зачем тебе доктор? – неожиданно осмысленно поддержал беседу Левенсток. – Ты слаб, но не болен. Гуляй побольше, путешествуй, заводи друзей.
– Заводи дррузей! Заводи дррузей! – неожиданно решила выучить новые слова птица.
– Ну вот, я же говорил. – Лэйкери обрадованно развернулся к лорду Адриэлу, будто получив авторитетнейшее мнение. Тот поморщился и выдавил:
– Ну, нечего ему смотреть в нашей стране, я уже все показал. Но если так надо, пусть поездит, конечно.
– Да. Пусть поедет, – согласно покивал гость, опять на несколько мгновений расфокусировав взгляд. – В Лисс.
– Куда? – хором переспросили присутствующие, впервые услышав это слово.
– В Лисс, – соизволил повторить гость, похоже, настроившийся, наконец, на логичную беседу. – Забыл ваше название. Где теперь эти – кудрявые, с черными глазами.
Он покрутил пальцем возле виска, изображая мелкие завитушки.
– Шаттергран, – первым сообразил лорд Адриэл. – Но… Зачем туда? Мы не имеем дел со смертными.
– Шаттергран. Шаттергран, – задумчиво покатал на языке новое для него слово Левенсток. – Времена меняются, язык меняется, а люди все те же. Ну, от перемены имени суть не пропадает. Меня тоже назвали другим именем.
– Потому что свое ты забыл, – напомнил ему лорд Адриэл.
– Не-ет, – с широкой улыбкой медленно повторил гость и прикрыл глаза, будто что-то вызывая в памяти. – Я помню, я все помню. Вот только знаете, это так тяжело – помнить все. Мне пора домой, чтобы вытряхнуть из головы лишнее – Она разберется, что. Но с вами так интересно. И я все никак не могу уехать. Эх, малыш…
Он потрепал лорда Рейвена по голове. Тот вздрогнул от непривычного ощущения, и волосы на его голове зашевелились, а по спине пробежали холодные мурашки: за восемьдесят лет еще никто из посторонних не касался его, тем более, не трепал волосы.
Рэйвен отодвинулся. Окружающие же деликатно сделали вид, что ничего не произошло – что взять с сумасшедшего старика? Он уже давно забыл о правилах приличия.
– Жалуешься, что пора домой, однако же пропадаешь в горах, – заметил лорд Адриэл, лично наливая гостю вина, чтобы отвлечь его от слегка явно смущенного сына.
– Точно! – Левенсток поднял вверх указательный палец. – Карлаки же. Умные твари. Нет, говорить не умеют, но… Надо создать в Шаттергран посольство. Обязательно. Безотлагательно.
Лорд Адриэл и доктор Лэйкери переглянулись. Адриэл посерьезнел.
– Зачем нам посольство у смертных? – спросил он. – Они и слова-то такого не знают – окончательно одичали.
– Так карлаки же, – развел руками гость. – Карлаки… Кусаются так больно.
Он опять потер локоть, нахмурился и принялся смотреть в пространство. Напряженная складка на лбу распрямилась. Левенсток разулыбался, заметив нарисованную на стене крошечную птичку, и запрокинул голову, будто увидел, что с потолка к нему спускается нечто прекрасное.
– Он опять отключился, – констатировал факт доктор Лэйкери и помахал рукой перед лицом старика, который, вообще-то на старика вовсе не походил из-за своих коротких, как у ребенка, волос.