– Домой пора, – пробормотал гость, вставая со стула. – Голову на Ее колени положить. Тяжелая голова. Слишком много, слишком долго… Она будет ворчать.
Он двинулся к выходу. Сомкнувшаяся было толпа снова торопливо шарахнулась в стороны, пропуская его.
– Торрржество! Кирукек! – крикнула вслед птица.
– Левенсток, зачем нам дружить со смертными? – в тщетной надежде еще раз громко спросил его лорд Адриэл.
Но сумасшедший старик уже миновал двери и на его вопрос не ответил.
Толпа загалдела и принялась затягивать свободное пространство. Музыка возобновилась. Медленно, но верно собравшиеся вернулись к своему обычному поведению, стремясь поскорее продемонстрировать, что удивительное событие нисколько их не взволновало.
Лакеи поторопились проветрить помещение от неприятного запаха и убрать предметы, которых касался немытый гость. Сплетни по поводу здоровья и внешнего вида младшего лорда сменились обсуждениями нового явления Левенстока народу.
– Вот всегда он так, – разочарованно протянул лорд Адриэл, отпивая из так и не початого гостем кубка. – Приходит, бросает пару смутных фраз и исчезает, ничего не пояснив. А нам потом гадай, что это было и к чему.
– Ну, в этот раз он был предельно ясен: четко и понятно велел создать посольство в Шаттергране, – заметил Лэйкери.
– Да, но зачем? – спросил лорд Адриэл. – У нас нет общих интересов со смертными. Мы даже территории больше не делим: они не умеют возделывать наши земли, ведь для этого требуется опыт поколений, а нам не нужны земли за рекой – слишком далеко ездить.
– Может, смертные так расплодились, что скоро захотят расшириться, и он хотел нас об этом предупредить? – предположил доктор. – Не удивлюсь, если за прошедшие годы Левенсток побывал не только в северных горах, но и в южных степях и понаблюдал за жизнью Шаттерграна. Кстати, это ведь название их столицы, верно? Интересно было бы узнать название страны.
– Если мне память не изменяет, нет у них названия, – ответил Адриэл. – Когда они говорят о своей родной земле, то именуют ее либо Отечество, либо Родина. А про себя говорят – землерожденные.
– Кстати да, у них вообще довольно интересный подход к созданию имен собственных, – сказал доктор и повернулся к Рэйвену. – Помнится, когда я был в Буйном возрасте, хотел стать самым известным путешественником, но увы, не ушел дальше Шаттерграна – как раз началась война. Однако, я многое помню с тех времен, в том числе и об их именовании. Представляете, лорд Рэйвен: они не дают имен своим отпрыскам!
– А как же тогда они зовут друг друга? – спросил молодой человек, понемногу возвращая себе обычное состояние духа после визита Левенстока.
– А вот так, – развел руками доктор. – Когда ребенок совсем маленький, матери зовут его ласково: Солнышко, Зайчонок, Кроха. Ну, а со временем к человеку просто прилипает какое-либо прозвище. Поэтому их имена звучат примерно так: Камнеголовый, Сухорук, Ябеда, Прыщ и так далее. Бывает, что у человека много имен, и каждый зовет его по-своему.
Доктор усмехнулся своим мыслям, явно что-то припомнив, а затем продолжил:
– Разумеется, это явление наблюдается только в среде обычного народа: местная знать дает детям настоящие имена. Но боюсь, делается это вовсе не из необходимости как-то поименовать ребенка, а чтобы народ не сочинил будущему правителю нелицеприятное прозвище. Помнится, в прошлом столетии Шаттерграном правили сначала Арик Кривозуб, потом Даро Монетка, а после – Логри Грязнозад.
Лорд Рэйвен не сдержал легкий смешок, и Лэйкери тоже улыбнулся, довольный, что удалось развлечь подопечного.
– А что, Ваше высочество, не хотите ли послом в Шаттергран? – вдруг предложил он и подмигнул молодому человеку. – Вот уж кто постоянно пребывает в состоянии Буйного возраста, так это смертные: рождаются в нем и умирают. Если и познавать суть этого периода искусственно – то в окружении людей, отдающих ему себя целиком, до последнего волоса.
– Ну уж нет, – отрезал лорд Адриэл, и который раз за этот вечер ему изменило спокойствие. – Шаттергран – одно из опаснейших мест. Они практически животные! Вы же помните, как они себя ведут.
– Не аргумент: мы тогда видели их в состоянии войны, – покачал головой Лэйкери. – Это были распаленные дракой самцы. Разве можно по таким особям судить о поведении всей стаи?
– Однако ты не можешь не признать, что от животных они недалеко ушли, – возразил лорд Адриэл. – Лишнее движение, обидное слово – и они бросятся на тебя. Бросятся на моего единственного сына!