— Дадим тебе адвоката, даже из Москвы пригласить можем, а пока что… Колоться будем или как?
От тюрьмы и от сумы…
Начиная осознавать свое бессилие и в то же время пытаясь понять, чего же на самом деле добивается от него этот беспредельщик, который не мог не знать о том, что героин был подкинут при задержании, Крымов понуро кивнул головой.
— Спрашивайте, только по делу.
— Судимость? Статья?
— Двести двадцать восьмая[5].
В глазах Оськина мелькнуло нечто похожее на удовлетворение.
— Срок?
— Судимость погашена по амнистии.
— Я у тебя не спрашиваю про амнистию, — повысил голос следак, однако тут же перешел на прежний бесцветный тон, к которому прибавились нотки усталости: — И после этого ты еще смеешь утверждать, что тот порошок кем-то подброшен?
— Не кем-то, а теми ухарями в масках, которые вломились в кафе, и я требую…
— Охолонь! — сморщился в брезгливой гримасе Оськин. — Про твои требования я уже наслышан, а сейчас будешь отвечать на мои вопросы. С какой целью прибыл в Воронцово?
— Чтобы навести мосты по оптовой и розничной торговле цейлонского чая.
— Не понял, — продолжая морщиться и не отрывая от лица задержанного пристального взгляда глаз-буравчиков, процедил Оськин.
— А хрен ли здесь понимать! — заставил себя усмехнуться Крымов. — Я являюсь совладельцем крупной чаеразвесочной компании, и мы в настоящее время расширяем границы сбыта нашего чая. Кстати, образцы…
— Образцы чая, — с откровенной издевкой в голосе произнес Оськин, — были изьяты в твоих карманах. Поэтому я еще раз спрашиваю, с какой целью ты прибыл в город?
Крымов только руками развел на это, понимая, что этот следак в засаленном галстуке поверх клетчатой рубашки не будет слушать ничего иного, кроме «признанки» в массовом сбыте наркотиков.
— Впрочем, — продолжал между тем Оськин, — можешь впаривать мне про «цейлонский чай» и дальше, только вот есть веское подтверждение тому, что в город ты прибыл с иной задачей. Спрашиваешь с какой? Отвечу. Для проработки нового рынка по сбыту афганского героина. — Он замолчал было, испытующе всматриваясь в лицо задержанного, словно проверял его на вшивость, и вдруг поставил точку в допросе: — И как только я это докажу, ты сразу же пойдешь все по той же двести двадцать восьмой УК Российской Федерации, но уже не по второй части, а более серьезной, и светит тебе от семи до пятнадцати строгого режима. — Помолчал, явно довольный собой, и уже нажимая кнопку вызова конвоя, спросил: — Ну что, есть что сказать?
— Есть, — усмехнувшись в лицо Оськину, произнес Крымов, — но все это я тебе скажу потом, когда выберусь отсюда.
Давно уже затихли на своих шконках сокамерники, а Крымов все так же лежал на своей матрасовке и едва ли не поминутно восстанавливал в памяти те дни, когда он, использовав первые наработки Ярового, вошел в контакт с золотоношами-единоличниками, которые на свой страх и риск таскали с завода золотишко, сбывая его одноразовым покупателям. По плану оперативной разработки ему надо было выйти на паханов, в чьих руках находились основные потоки криминального золота, и уже через них — на золотоношу, который решился на хищение всплывшего во Львове эталонного слитка пробы 999,9. Антону удалось выйти на смотрящего, и в тот памятный вечер, когда он должен был встретиться с приближенным Кудлача…
Как говорят на Руси, человек предполагает, а бог располагает.
Анализируя каждую встречу с воронцовскими аборигенами, имеющими выход на професиональных золотонош, восстанавливая в памяти каждый телефонный звонок, сделанный им из гостиницы, он так и не смог зацепиться за какую-нибудь оплошность, которая в результате привела его в камеру для допросов воронцовского СИЗО. Припоминая, как из его кармана «изымали» бумажные пакетики с героином, он вдруг подумал о том, что эта подстава с наркотой не так уж и бессмысленна, как могло показаться с первого раза. По той легенде, с которой он шел от одной оперативной разработки до следующей, за ним тянулась именно двести двадцать восьмая статья УК России, и если его надо было заарканить на чем-нибудь конкретном, то лучшей зацепки не было. Но в таком случае кому конкретно он успел насолить в этом городе, что с ним решили разделаться столь жестоким образом?
Этот вопрос, как он его ни крутил и ни мусолил, оставался без ответа, однако Антон все чаще и чаще возвращался к мысли о воронцовском уголовном розыске. Не исключался вариант, что именно местные стражи порядка, пронюхавшие о московском гонце, который пытается навести мосты с воротилами золотого потока, решили раз и навсегда избавиться от чужака, чтобы только не иметь лишнюю головную боль в момент наезда Следственного комитета России, и тогда…
5
Статья 228 УК РФ — незаконное приобретение или хранение в целях сбыта наркотических или психотропных веществ.