Иван задумался. В принципе, можно было отказаться – тем более, что никаких обязательств по отношению к идиоту, ввязавшемуся в дуэль (а несомненно, что инициатором ссоры был светлый эльф – дроу-изгнанники вели себя в этих местах тихо) он не имел, но почему бы и не помочь разумному? За одно узнать что-то о Некроне из первых рук не помешает. Опасно, конечно, но магическую безопасность, вроде, ему гарантируют…
В итоге он вошёл в палату, где под переливающимся всеми цветами радуги куполом на койке лежал эльф. Когда Иван зашёл, эльф открыл глаза и произнёс:
- Оставьте нас наедине. Ушедшему ничего не угрожает. Я клянусь в этом от имени Смерти. Как и клянусь помочь этому бедолаге, в теле которого я нахожусь.
Витиэль попробовал возражать, но некромант был непреклонен. Когда все вышли, некромант в теле эльфа обратился к Ивану:
- Ну что же, человек, замаскированный под гнома, мне есть о чём с тобой поговорить.
- Будешь убеждать меня перейти в Некрон? – спросил Иван.
- Ха-ха-ха! Нет! В Некроне ты мне не нужен! Вообще. Некрону без разницы, кто к нему придёт – полурослик, эльф или даже такой, как мы. Результат будет зависеть от силы Смерти. Доказано не один раз. Так что ты мне нужен здесь, среди… Так называемых светлых.
- Шпиона вербуете? – «догадался» Иван.
- Ха-ха! Ещё глупее ничего придумать не мог? Чем отличается шпион? Он не выделяется! Сливается с местными. Ты же на роль шпиона годишься куда хуже, чем лев на роль мыши. Мне вообще не нужно от тебя НИЧЕГО, что бы противоречило интересам «света». Равно и интересам «тьмы».
- То есть, Вы предлагаете не воевать с «тьмой» - запутался Иван.
- Нет… Точнее, не совсем так. Не исключаю, что тебе придётся встать со мной с разных сторон от линии фронта. Я, конечно, не рекомендую тебе стремиться к этой битве, и я тем более не буду к ней стремиться – но может быть. Мало ли. Но даже если битва будет складываться не в пользу «света» - можешь смело сдаваться – уж об этом я с другими иерархами договорюсь. Отпустим тебя на все четыре стороны.
- А не кажется ли это предательством? – спросил Иван.
- Не кажется, все могут проиграть. Я не ставлю условий – если ситуация будет обратной, вы все поспешите меня пленить. Тебе лишь советую не спешить меня убивать – ведь самое ценное – знания, а у меня они есть. Впрочем, мы ушли далеко от того, о чём я хотел сказать. По большому счёту, у нас со «светом» не так уж много разногласий. Да, территории – кто за них не воюет – но это – суета, недостойная твоего внимания. Да, некоторые «светлые» считают недопустимым наш образ жизни – но мы не навязываем его никому.
- А как же зомби? – вмешался Иван.
- А что не так с зомби? – ответил некромант. – Бывшие разумные, у которых перед смертью – или при смерти – оказался повреждён разум. Мы используем их тела… Иногда, не часто. И, опять же, иногда им удаётся восстановить часть разума. Тогда возможны самые разные варианты. Вплоть до того, что хороший целитель может вернуть таких зомби к жизни.
- Ага, а как же отряды зомби, идущие вперёд вас на живых? – возмутился Иван.
- Когда эти «живые», точнее, именующие себя «светлыми», идут на нас и наших союзников войной – мы защищаемся. И логично, что впереди мы поставим наименее ценных своих представителей. И зомби будут такими. Впрочем, опять мы ушли не туда. Все эти «войны» - игра в «песочнице». До настоящей опасности, которая будет грозить одновременно и «свету», и «тьме».
- И что же это за опасность? – спросил Иван. – Или так, гипотетическая опасность, которая может появиться, когда бы вдруг окажемся с одной стороны фронта?
- Да нет, не гипотетическая, увы. Только вот прямо сейчас я о ней тебе не расскажу – рано ещё, время есть. Учись, студент. Хотя намекну, чтобы потом можно было поговорить пообстоятельнее. И знать, где искать союзников.
- Разумеется, среди Некрона, по Вашему мнению, - съязвил Иван.
- Как это ни парадоксально, Некрон тоже хочет жить. Да, наша жизнь называется «полужизнь», но это не имеет значения. И если – нет, не так. Не если, а когда общая опасность встанет перед всеми разумными, мы готовы встать единым фронтом. Наш же разговор нужен для того, чтобы ты, практически единственный, кто сможет быть главной ударной силой по отражению этой опасности, не отбрасывал потенциальных союзников. Ну и знал об этой опасности, чтобы встретить её во всеоружии.