В памяти то и дело всплывали оскорбления, произнесенные гнусавым голосом. Вывод получался неутешительный: по мнению дамы из комитета, убожеством оказалась не только я, но и моя магия. Что-то с ней было не в порядке.
Не в порядке настолько, чтобы заинтересовать кого-то еще. Только откуда они узнали? Свидетелей экзамена было всего трое, и они на ночных взломщиков не тянули. Правда, теперь я знала, что существовало еще кое-что.
Письмо в магический комитет.
Что, если был кто-то другой? Посыльный или случайный прохожий?
Я помотала головой. Казалось, что она и в самом деле опухла от мыслей — даже шея разболелась, не могла удерживать такую тяжесть. Да зачем случайному прохожему моя посредственная огненная магия? Тем более, что можно с ней сделать, даже если я покажу?
«Повтори! — продолжало всплывать в памяти. — Повтори!»
Что-то подсказывало мне — огонек на пальце нападавших не устроил бы. Они хотели, чтобы я повторила, но никто не потрудился объяснить, что именно я сделала в первый раз. Кроме того, что «украсила» огнем стену, благо в той комнате они тоже были защищенные: не в первый раз там доводили до бешенства будущих адептов.
За окном уже давно ярко светило солнце. Я беспокоилась о маме. Чего она там себе напридумает?..
Когда дверь комнаты открылась снова, я не удержалась и широко зевнула. Раздался сдавленный смешок. Дама из магического комитета недовольно зыркнула на сопровождавшего ее молодого человека в форме, слегка похожей на полицейскую: короткая синяя куртка на пуговицах, под ней белоснежная рубашка, прямые темные брюки — у него они были мятые, словно их только что вытащили из чемодана. Я не сразу догадалась, что в чем-то подобном, должно быть, и ходили адепты в академиях. Он изо всех сил давил улыбку, но я все равно прекрасно видела, как подрагивали уголки его губ, а в зеленых глазах плясали маленькие бесята. Так и знала, что он с комитетом заодно!
Я слезла с кресла, расправила плечи и постаралась принять храбрый или хотя бы не слишком унылый вид.
В руках дама держала сложенный пополам листок, но даже так я угадала украшенный узорами официальный бланк. Сердце ушло в пятки. Я и не думала, что это выражение действительно что-то значит, а теперь вот — прочувствовала.
— Решение по вашему вопросу прибыло, — без предисловий сообщила дама, отчего ее голос показался мне особенно мерзким. Очень подходил к плохим новостям.
— Так быстро? — растерялась я. — Но я же не виновата. Вы даже не хотите меня выслушать? Как же свидетели, улики, отпечатки магической ауры? Да он мне в окно влетел, там точно должна быть магия!
— Влетел? — грозно прищурилась она.
— Влез, — сдалась я. Чтобы спорить, мне не хватало уверенности, все воспоминания расплывались, будто что-то стирало их одно за другим. А врать сильному магу — себе дороже. Решит, что я специально, и только больше обвинений прибавит. Существовала еще и допросная магия, которую я вообще не стремилась испытать на себе.
Стало так обидно, что на глазах выступили слезы.
— Оставьте, — раздраженно приказала дама. Я быстро вытерла лицо, чтобы не нервировать ее, но помогло ненадолго.
— Через месяц вы отправляетесь в Имперскую академию магии.
— Куда? — чуть не подавилась воздухом я.
— В столицу, — пояснила она таким тоном, словно окончательно разочаровалась в моих умственных способностях, о которых и так была невысокого мнения.
— Но я не могу!
— Приказ магического комитета не обсуждается. Он пришел с самого верха. Академии нужно время, чтобы найти вам место. Медлительные кретины.
Я нервно сглотнула. Она развернула бумагу и принялась перечислять:
— Вам запрещается использовать или демонстрировать магию где-либо вне стен Академии, а на практических занятиях — только с разрешения преподавателя. Вам запрещается говорить о ней прямо или косвенно. Вам запрещается рассказывать о вашем вступительном испытании и оценке магического комитета. Вам запрещается говорить о том, что произошло вчера ночью в вашем доме. Вам запрещается…
— А что-то мне разрешается? — не выдержала я.
— Вам запрещается меня перебивать! — отрезала она.
Я скисла, даже достойный вид сохранять больше не хотелось.
— Вам запрещается разговаривать с кем-либо о вашей родословной или родном городе с точным указанием места и времени вашего появления на свет. В ближайший месяц вам запрещается рассказывать о вашем зачислении в Имперскую академию.