— Привет, Эмилия, — произнес он с нарочитой теплотой. — Похоже, мы стали главной темой в академии. Кто бы мог подумать, что моя личная жизнь вызовет такой интерес?
— Ричард, немедленно прекрати эту нелепость! — бросила я, чувствуя, как все внутри закипает от возмущения и злости. — Ты прекрасно знаешь, что между нами ничего не было и не может быть!
Он театрально вздохнул и сделал шаг ко мне, наклонив голову чуть набок, словно утешая капризного ребенка:
— Ах, Эмилия, зачем отрицать очевидное? Наши семьи близки уже много лет, и всегда было ясно, что однажды ты станешь моей. Просто теперь этот момент настал.
— Что за чушь ты несешь? — ответила я, не скрывая своего отвращения. — Я никогда не соглашусь на такую глупость!
Ричард прищурился, наслаждаясь моим негодованием:
— Почему ты так упорно сопротивляешься? — задумчиво и удивленно спросил он. — Я слышал, тебя продали настоящему чудовищу, чтобы закрыть проблемы твоей семьи. И вот я, — он развел руки, демонстрируя себя, словно величайшую награду, — предлагаю тебе гораздо лучший выход. Поверь, моя семья намного влиятельнее и сильнее, чем тот, кого тебе навязали. Я легко могу избавить тебя от необходимости быть рядом с этим… существом.
— Ты ничего не понимаешь, Ричард, — холодно ответила я, глядя ему прямо в глаза. — Я не товар, чтобы меня перепродавать. И уж тем более я не приму твою помощь.
Он удивленно вскинул брови, явно не ожидая отказа:
— Неужели тебе нравится быть жертвой?
— Я не жертва. И тебе не удастся втянуть меня в эту игру.
Ричард улыбнулся с притворным сожалением, отступив назад:
— Как хочешь. Но подумай. Не затягивай с решением.
Видя его наглую самодовольную улыбку, я не выдержала и громко окликнула его:
— Подожди, Ричард!
Он остановился и повернулся ко мне.
— Передай своему отцу, — громко и отчетливо сказала я, чтобы слышали все, кто был рядом, — если он так хочет продать своего сына, пусть найдет ему покупателя подходящего уровня. Я не беру подержанные вещи, особенно если они сами себя слишком настойчиво предлагают.
По коридору пронесся шокированный выдох и несколько смешков. Лицо Ричарда помрачнело, его губы скривились от злости и унижения:
— Советую выбирать выражения, Эмилия, — злобно процедил он. — Ты можешь сильно пожалеть об этом.
— А я советую тебе больше никогда не подходить ко мне, — отрезала я, шагнув ближе и прямо взглянув ему в глаза. — Никакие деньги и титулы не исправят того факта, что рядом с тобой невозможно находиться дольше минуты, не испытывая отвращения.
Вокруг снова послышались приглушенные смешки и одобрительный шепот. Ричард нервно оглянулся, понимая, что проиграл.
— Ты пожалеешь об этих словах.
— Уже жалею, что потратила на тебя хоть минуту своей жизни, — сказала я, повернулась и быстро пошла по коридору.
Ариана тут же догнала меня, едва сдерживая восторг:
— Эмилия, ты невероятна! Видела его лицо?
— Видела, — ответила я, чувствуя облегчение и новую тревогу. — Теперь у меня точно появился враг. Но, по крайней мере, он больше не будет считать меня легкой добычей.
И хотя я знала, насколько опасен стал Ричард, я не жалела о сказанном. Пусть дважды подумает, прежде чем снова пытаться манипулировать мной.
Глава 56
Прогулявшись перед сном в столовую, я шла по пустынному коридору академии, все еще чувствуя себя немного пьяной от собственной смелости. В ушах до сих пор звучал холодный, раздраженный голос Ричарда, когда я осмелилась открыто дать ему отпор. Вряд ли он ожидал такой наглости. И хотя я прекрасно знала, каким опасным может быть этот заносчивый аристократ, чувство победы оказалось неожиданно сладким.
Я уже почти подошла к своей комнате, когда вдруг почувствовала, что наступила на что-то. Удивленно опустив взгляд, я увидела небольшой клочок бумаги, просунутый под дверь и торчащий наружу смятым краем. Нахмурившись, я наклонилась и подняла записку, осторожно расправив ее пальцами.
На бумаге торопливо и небрежно было выведено:
«Эмилия, срочно приходи в библиотеку. Мы кое-что нашли! Ариана».
Наверняка Ариана и Марк откопали что-то действительно важное. Любопытство и остатки бурлящего во мне азарта легко вытеснили любые сомнения, и я, не раздумывая, направилась к библиотеке.
Коридоры были слишком тихими и подозрительно пустыми, словно кто-то специально расчистил их, удалив из здания всех живых существ. Тусклое освещение одиноких светильников или свеч едва разгоняло темноту, отбрасывая на стены причудливые тени. Я старалась не обращать на них внимания, упрямо шагая вперед, хотя где-то глубоко внутри начинало зарождаться неприятное чувство тревоги, от которого я не могла полностью избавиться.