— А лифты держать кто будет? — спросил первый. — Сейчас опять приедут. Эти прут, как черти из ада! Откуда только сила такая? Да и попробуй дойди до этого коридора…
— Не отговаривай! — вмешался другой солдат. И зло бросил мне: — Мы здесь останемся. А ты, хочешь, попробуй, лейтенант! Вы, «черные», охраняли этих тварей. Может, по старой дружбе пропустят.
Эти ребята успели разобраться, с кем воюют.
А в следующий момент стало понятно, от чего меня предостерегали: вновь выглянув в холл, я различил в полутьме проема напротив какое-то движение и, не медля, скрылся. Вовремя! Там, где только что была моя голова, в переборку ударило сразу три луча. Вход в коридор прикрывал вражеский заслон. Однако идти туда было необходимо. И немедленно: даже беглый взгляд определил, что схватка отдаляется — отблески выстрелов стали заметно бледнее. Пришельцы теснили немногочисленных караульных. Медленно, но верно продвигались к командному пункту, главной цели своей атаки. Сомнений на этот счет у меня не осталось. Можно было подождать роту охраны — должна же она в конце концов подойти, — но медлить не хотелось.
— Вот что, — начальственным тоном заявил я десантникам, — хотите или нет, но со мной пойдете. Нечего здесь прохлаждаться. А с лифтами разберемся.
— Уж мы прохлаждаемся… Своим указывай, лейтенант! Ты нам не командир! У нас свое задание, — непочтительно заявил солдат, обвинивший меня в дружбе с пришельцами.
Но другой тихо заметил приятелю:
— Ведь нам туда и надо…
— Ха! Втроем?! На убой? Лучше подождем. Здесь полно охраны. Подойдет подкрепление, тогда…
Его заявление я пропустил мимо ушей. Приказал:
— Прикроете меня. Сейчас собью заслон.
— Куда ты! Псих!.. — Они запоздало попытались схватить и удержать меня, но тщетно! Я прыгнул в холл и, ежесекундно меняя ритм и характер движений, кинулся к давно облюбованной точке, с которой противник наверняка был как на ладони.
Заслон не дремал, немедленно открыл огонь. Лучи шести ружей пытались поразить мою мечущуюся фигуру, однако безуспешно: никак не могли подловить рисунок и повторяемость моих перемещений. Десантники не подвели, ударили в ответ, и стало гораздо легче: оттянули часть огня на себя. Кроме того, одно из ружей почти сразу замолчало — чей-то выстрел нашел цель.
Что ж, враги в полной мере раскрыли себя, пришла пора пострелять и мне.
«Жаль, светотермической гранатой нельзя, — мелькнуло в голове. — Всех бы разом!»
Но, во-первых, негде было укрыться — сам бы угодил под ее жар, а во-вторых, трем последним гранатам мною уже была уготована роль в дальнейшем. Оставалось надеяться только на энергаторы.
Прыжком сальто в два оборота я пропустил под собой очередные лучи, мягко приземлился в намеченном заранее месте, залег и выстрелил с двух рук. Перекат вправо — еще два выстрела. Пол-оборота влево. Лежа на спине, я на миг замер и нажал на спуск последний раз. Все!
Загромыхали упавшие ружья. Пол отчетливо передал пять ударов. Я поднялся и подбежал к дверям ближайшего лифта. Предстояло осуществить вторую часть задуманного.
Десантники не заставили себя ждать.
— Что прикажете дальше? — От прежней непочтительности и следа не осталось.
Я сунул в руки каждому по гранате:
— Под двери их, быстро! Прижмите детонатор к створке и снимите с предохранителя!
Когда все три лифта были заминированы, приказал одному вернуться на прежнее место дожидаться подхода охранной роты, — не дай Бог, попадет под взрыв, — а со вторым направился к командному пункту.
Но и нескольких шагов сделать не успели, как раздался шелест приближающихся кабин. Мы поспешили укрыться в спасительной тени коридоров.
Через несколько секунд все было кончено. Подкрепление пришельцев в полном составе заживо сгорело. Вместе с ними погибли и подъемники. Больше опасность отсюда не грозила.
И тут донесся топот множества ног. Наконец-то подходили караульные солдаты. Теперь можно было воевать по-настоящему.
— Крепко спишь! — строго заметил я запыхавшемуся лейтенанту, командиру роты. Демонстративно взглянул на часы и не поверил глазам: с момента, как расстался с сержантом, не прошло и десяти минут. Вот так невероятно прессуется время в бою!
Лейтенант виновато потупился, ждал на свою голову грозы.
Но мне было не до пустых выговоров. Тревожили едва различимые сполохи выстрелов в коридоре: бой за командный пункт все удалялся. Наверняка караульные держались из последних сил.
— Ты капитану доложил? — спросил я.
— Не смог, — помотал он головой. — Связи вообще нет. Даже аварийные каналы молчат.