– Не надо, – невнятно пробормотал он, отводя адептку в сторону. – Ты же хочешь поговорить с ним об Илсе? – Уличил её перевёртыш. – Не спеши.
– Я знаю, что она ещё жива. Шакс–Ирэ тоже должен это знать.
– А он знает.
– Не поняла.
Парень покрутил головой, будто проверяя, достаточно далеко ли остальные адепты, чтобы их не слышать.
– Я тоже переживаю за Илсу. – Непривычно напряжённо произнёс он. – Да, представь себе, мы из разных кланов, всё же одной расы. Знаешь, как у окианид, только наоборот. Не родня, но близки сами по себе.
– Не помню тебя в рядах тех, кто спешил помочь мне с поисками, – неприязненно отозвалась аэронавтка, наблюдая за тем, как Шакс–Ирэ движется к выходу, грозя снова пропасть.
– Лисса, – взмолился Мирт, цепляясь за её рукав. – Илса всегда была очень подозрительна. Кто попало не смог бы её за собой увести или поймать в ловушку. Но она исчезла. Значит, замешан кто–то, кому она доверяла – Мирт многозначительно покосился на Шакс–Ирэ. – Или тот, кто был её сильнее.
– А Акиена или Гаэля ты не рассматриваешь? – Фыркнула Лисса. На Шакс–Ирэ было бы слишком просто всё свалить, а с этими урфовыми дверями ничего не могло быть просто!
– Акиен – возможно. – Задумался Мирт. – Но Илса держалась от него на расстоянии нескольких адептов. Гаэль же – ты извини! – будь у него крылья, можно было о чём–то размышлять, а так – без хорошей взбучки этому ходячему огоньку с ней не справиться. Остались бы следы.
Гаэль не скрывал своего тела. На занятия ходил в мантиях, но в остальное время, как только в коридорах академии потеплело, вернулся жилетке. Сойдись он в бою с Илсой, пару шрамов бы точно осталось. А Шакс–Ирэ? Обнажи его, кто определит, шрамы ли на нём, оставленные темномирцем, или кем–то другим?
– Не всё завязано на силе. – Продолжала упрямиться аэронавтка.
– Илсу могли завлечь хитростью, – по–своему понял Мирт. – А это у нас…Где в тот день был Тэй?
– И снова Тэй, – вздохнула Лисса, закатывая глаза. – Я думала, вы дружите.
Ей надоело слышать одно и то же, как и приводить одни и те же доводы.
Мирт почесал затылок.
– Дружим. – Согласился он. – Но не исключать же его теперь из списка подозреваемых? Илсе он не нравился. Она его открыто обвиняла. Да к тому же, – Мирт понизил голос, – чем больше я открываю дверей, тем больше становлюсь таким, каким меня задумала природа Апейрона. Цельным. – Он похлопал себя по груди, потом прижал ладони к щекам. Тёмно–карие глаза мигнули, свет сместился и, внезапно, на Лиссу уставились светлые как прошлогодняя листва зелёные радужки. Заострённый неровный нос распух, принимая форму картошки. Густые брови наполнились дополнительными рядками волос. Мгновение, и всё вернулось на свои места.
– Ты менялся! – воскликнула Лисса. Трансформация Мирта разительно отличалась от трансформации Илсы. – Не только уши. Всё лицо. – Лёгкая нервозность пробежалась по её телу. – Ты разгадал зеркальную дверь?
– Ну, не совсем, – по–мальчишески довольно пояснил Мирт. – Но кое–какие идеи имеются. Скажем так, двигаюсь в правильном направлении. – Воодушевление немного стихло. – И чем дальше я продвигаюсь, тем сильнее ощущаю, что Тэй другой. Он классный, правда, но почти такой же отстранённый, как и Шакс–Ирэ.
– Да, они оба из Пределов. – С большим недовольством, чем собиралась, произнесла она. – Из тех самых Пределов, что отгораживают нас от Темномирья и защищают от него же, чтобы у нас была возможность спокойно существовать и, в некоторых случаях, даёт шанс избавиться от проклятий и вернуться к мирной жизни.
Мирт беззаботно пожал плечами.
– Вообще, я хотел у тебя кое–что спросить. – Он вновь подозрительно покосился по сторонам и неравно, почти просяще произнёс:
– Ты правда считаешь, что победить может больше одного адепта?
– Если за последней дверью нам не прикажут устранить соперников, и мы будем действовать осторожно, согласно правилам, то не вижу причин, почему нет. Всё зависит от нас. Если мы не начнём подозревать всех и вся, толкать друг друга к пропасти и вестись на обман темномирцев, наверное, мы бы и все могли выбраться, – рассержено закончила Лисса.