— За что? — вырвалось у меня вместе с хрипами, — за что?
Ведь я ничего не сделала! Я не просила женится на мне, я не просила делать из меня певицу! Я ни о чём не просила Эбрела!
— Я не изменяла тебе, никогда! — просипела я, получая очередной удар в лицо.
И по глазам моим побежала струйка крови.
— Я знаю, — холодно сказал Эбрел, — глупая, я знаю это. Всё было так, как я хотел. Это я свёл тебя с Зегзицей в «Филимоне», это я добился, чтобы «Филимон» обратился к «цветам Зегзицы», я повлиял, чтобы на Венеру послали именно Зегзицу, а не кого-нибудь другого. И никто никогда не узнает, что это я.
— Но за что? — просипела я, — за что?
Эбрел не ответил, он содрал со стола с кружевную скатерть — и я попыталась отползти, я поняла, что он сейчас меня свяжет. Но отползти мне, конечно же, не удалось. Эбрел усмехаясь толкнул меня на пол, и быстро замотал наподобие кокона.
— Знаешь, очень удобно, — сказал он, — когда камеры определяют человека по движениям.
— Почему? — прохрипела я, м почему удобно?
Я пыталась поймать взгляд Эбрела — и не могла. Даже когда он смотрел на меня его глаза были пустыми, как у мертвеца. Эбрел взял со спинки стула спортивную куртку, накинул её на себя, скрыв лицо капюшоном, и вышел в соседнюю комнату.
И тут же за входной дверью раздался другой голос. Другой голос! Кто-то пришёл меня спасти!
— Алесия! — раздалось за входной дверью, — Алесия открой!
Но я никак не могла открыть, я лежала на полу и не могла ни пошевелиться ни крикнуть.
— Я здесь! — просипела я, но мой голос меня не слушался, то, что дал мне выпить Эбрел, лишило меня голоса.
— Алесия! — донеслось до меня ещё раз. И это был Клим.
— Алесия, беги, уходи оттуда, это не Эбрел, это Севелен! Это всегда был Севелен!
Севелен. Как Эбрел мог быть Севеленом? Но я поверила этому сразу и безоговорочно. Только так всё происходящее имело хоть какой-то смысл. Эбрел был не Эбрел, а сбрендивший Севелен. Но моё положение от этого не стало легче. Потому что Эбрел-Севелен вернулся.
Он вернулся и внимательно посмотрел на дверь, а потом взял и отпер её.
— Алесия! — воскликнул Клим, вваливаясь в комнату…
И тут же он упал, получив удар тяжелой вазой по затылку. Я зарыдала.
— Какой оказался умный мальчик, — презрительно произнёс Эбрел- Севелен, преступая через обездвиженного Клима.
— Отпусти нас… Отпусти! — взмолилась я.
— В этом больше нет смысла, глупая. Все уже знают что ты — гулящая девка. Это я постарался, чтобы все об этом узнали.
«Я». «Я» говорил Эбрел — Севелен. Эбрел-Севелен хвастался. А у Клима дёрнулась рука. И я, собрав последние силы, спросила Эбрела:
— Как это сделал?
Я боялась, что он меня не услышит, и поэтому не ответит. Но он услышал.
— Я внушил всем, что ты завлекла Зегзицу, я внушил им, что ты завлекла Севелена. Я нигде ничего не говорил прямо, но люди поняли меня именно так! А теперь, смотри, — Эбрел — Севелен был явно очень доволен собой, — Смотри, — сказал он мне, — Севелен пришёл и убил тебя и Зегзицу. Все так это и поймут, потому что камеры наблюдения засекли, как Севелен входит в эту квартиру. Севелен пришёл, ты вошла через несколько минут. Не кричала, не сопротивлялась. Потому что знала Севелена, потому что ты его ждала. Потому что Севелен уже приходил к тебе ранее. Но теперь Севелен погибнет, а блистательный Эбрел может жить дальше, пользуясь всеми благами своей великолепной внешности и незапятнанной репутации.
— Я не видела Севелена…
— Дура, — сказал мне человек с лицом Эбрела, — Ты не видела! Главное, что его видели камеры.
Я понимала что буду жить, пока буду говорить. И я повторила:
— Я не видела Севелена.
— Я — Севелен! — сказал мне Эбрел-Севелен, — Ты не понимаешь? Я убил дядю Эбрела, ещё на «Валькирии», я его убил, я взял его лицо, я взял его тело, и вшил в него себя, потому что я могу и не такое! Я гений в регенерации тканей, я вообще гений. А тебя на «Валькирии» не должно было быть!
— Я… я никому не скажу…
— Конечно, не скажешь, — ответил мне Севелен, — теперь уже никому не скажешь.
Севелен подошёл ко мне, и срезал с моей головы прядь волос.
— На память о моём триумфе, — сказал он, — а теперь прощай. Не буду врать, что мне было приятно проводить время с тобой…
И Севелен не договорил, потому что Клим, выпростав дрожащую руку, умудрился схватить его за ногу и повалить на пол.
— Что за… — прорычал Севелен поднимаясь.
Но и Клим был уже на ногах. Одним точном ударом в подбородок он сразил Севелена — тот упал, как подкошенный, а Клим подхватил меня, и в следующий миг мы вывались прямо в припаркованное к шлюзу такси.