В группу «А» также искали самых надежных. И выбор, тем не менее, оказался достаточно широк. Несмотря на некоторые ограничения, приемная комиссия имела потенциальную возможность из тысяч сотрудников КГБ взять себе лучших. Не забудем: подразделение создавалось в 1974 году. Андропов находился на своем посту уже восемь лет. К тому времени он превратил опальный во времена Хрущева комитет в мощную и всесильную организацию.
Неоспорим и тот факт, что офицеры безопасности занимали особое место в государстве: значительно более высокая зарплата, различные льготы, о которых не могли мечтать ни прокурорские работники, ни сотрудники МВД и даже армии, в ту пору столь же крупной и влиятельной структуры. Что бы ни говорили сейчас о КГБ 70-х годов, служба там считалась престижной. Карательные функции тщательно скрывались, а молодежи цветисто преподносилась романтика чекистской службы. Поэтому справедливости ради следует сказать недостатка в людях, желавших стать сотрудниками государственной безопасности, не было. Шли сюда не худшие.
Сегодня весьма популярна мысль, которую всячески поддерживают и подогревают некоторые средства массовой информации о том, что КГБ якобы пополнялся за счет людей ущербных, в прошлом завербованных и работавших на комитет из страха, различной масти стукачей. Мысль наивная с точки зрения профессионалов. Стукачи нужны там, где они нужны, то есть за пределами штата. А в самом штате необходимы работники не глупые, думающие, образованные.
И если заводские, фабричные, институтские коллективы в свое время и в милицию рекомендовали лучших, то что уж говорить о КГБ. У него были несравненно большие возможности. Иное дело, что потом энергия и ум специалистов направлялись порой на дела не совсем благовидные. Но это уже другой разговор. В данном случае, в группе «А», они направлялись на борьбу с терроризмом.
У Бубенина, в отличие от Чарльза Беквита, не было возможности провести компьютерный анализ предполагаемых кандидатов, оставалось положиться на опыт комитетских кадровиков и, как ни странно звучит, на знакомства. Многие оказались в группе благодаря протежированию командиров, поскольку те имели большой стаж работы в «семерке» и достаточно хорошо знали сотрудников своего управления. Каждый, кто желал "порадеть родному человечку", как выражался известный литературный герой, понимал, что ему лично придется идти под пули террористов плечом к плечу с этим самым "родным человечком". А кому не дорога собственная жизнь?
И второе обстоятельство — группу «А» вряд ли можно назвать "теплым местечком". Огромные физические нагрузки, постоянный тяжкий труд, а в конце пути, как пел Высоцкий, "плаха с топорами". Так что «порочный» метод оказался как нельзя кстати.
Когда-то, формируя «Дельту», Чарльз Беквит написал объявление: "Требуются добровольцы в «Дельту». Гарантируются медаль, гроб или и то, и другое".
Нечто подобное могли предложить своим будущим бойцам и руководители группы «А». Они, конечно, пытались «выбить» некоторые льготы, но те были столь ничтожны, что вряд ли могли служить приманкой любителям материальных благ.
Сюда шли бессеребреники, люди мужественные, готовые не за деньги, но ради идеи, ради спасения других пожертвовать собою. Потом, с годами, мысль о самопожертвовании при спасении заложников станет одной из основных и обретет свою страшную реальность.
Однако, когда Беквит обещал добровольцам, вступающим в «Дельту», гроб, он твердо знал: случись подобное, семья погибшего будет хорошо обеспечена, а при ранении или увечья инвалид получит пенсию, которая обеспечит ему достойную жизнь.
А у нас? Что делать с бойцом группы «А», если он в конце своего пути останется инвалидом? Только одно: отправить на мизерную пенсию и тем самым обречь и его и семью на жалкое существование. А ведь группа реально столкнулась с этой проблемой уже в 1979 году, когда после штурма дворца Амина в Афганистане несколько бойцов получили тяжелые ранения.
Счастье, что тогда начальником 7-го управления был Алексей Дмитриевич Бесчастнов, фронтовик, человек большой души, который и заступился за инвалидов, ходатайствовал за них перед Андроповым. Они остались в кадрах КГБ. Некоторые служат и сейчас, поскольку их феноменальный опыт нужен другим.
Но окажись на месте Бесчастнова кто-либо другой, скорее всего инвалиды-альфовцы были бы там же, где сотни афганцев, подобных им: в отставке, в запасе, на жалкой пенсии. Ведь никакими законодательными актами их дальнейшее пребывание на службе, увы, не предусмотрено. Еще хуже обстояло дело с семьями погибших.