Архитектор обнаружился в самом центре площади: присев за один из пустующих столиков летнего кафе, он неторопливо рассыпал по земле рисовые зернышки. Птицы, толпившиеся у его ног, тут же кидались на добычу, отталкивая друг друга. Приглядевшись, Гарольд с удивлением обнаружил, что среди птиц были не только голуби, а еще и множество других: ворон, скворец, перепел, цапля, зяблик… Сакральный смысл этого зрелища заставил его невольно улыбнуться и покачать головой. У Архитектора явно имелось чувство юмора, хотя на первый взгляд, это было не заметно. Подняв голову, Архитектор помахал ему рукой, приглашая подойти поближе, привычно улыбнулся. Гарольд вдруг подумал, что улыбается он каждый раз одинаково, как тот парень с обложки журнала про бейсбол, в точности до микрона. Машина. Не человек. Отчего-то эта мысль вызвала у него ощущение мурашек по коже, хотя он всегда думал, что с машинами ему куда легче иметь дело, нежели с людьми.
- Я тут много думал о том, - произнес он, приблизившись, - как именно мог повлиять вирус, который запустила агент Стентон, на монитор обращений в системе безопасности Машины. По сути, это виртуальная паутина, что множеством тончайших нитей опутывает ядро. Как паук, засевший в центре паутины, мгновенно ощущает, если одну из нитей вдруг потревожат, так программа сразу улавливает попытку проникновения извне и принимает меры – сперва, локализует интервента, опутывает его коконом, а затем душит. Другое дело, если интервент окажется слишком крупным и сильным – он будет рвать нити паутины, одну за другой, пытаясь добраться до паука и уничтожить его. Что тогда? Заразить систему изнутри невозможно, а входные каналы должны пока что справляться с распределенными атаками на отказ, но что будет дальше? В прошлый раз ты сказал мне, что Машина это автономный искусственный разум, способный к обучению. Сможешь ли ты перестроить систему безопасности таким образом, чтобы не дать вирусу добраться до ядра программы, сумеешь ли вычислить стеганографию, если она будет применена? Способен ли ты защитить Машину?
Архитектор с минуту молча смотрел на Гарольда, потом совсем нешаблонно и по-человечески шевельнул уголком рта в подобии улыбки, заставив того засомневаться в своих недавних предположениях.
- Ну, наконец-то. Сперва, ты вел себя как Алиса, упавшая в кроличью нору – оглядывался вокруг с умеренным любопытством, но без особого доверия к происходящему. Потом, когда я велел тебе прыгнуть, ты доверился мне и прыгнул. Теперь ты, наконец-то, задаешь вопросы по существу. Прогресс налицо. Браво, Гарольд.
- Ты не ответил на мой вопрос.
- Увы – я пока не могу тебе на него ответить. Пока. Но если тебе понадобились реальные доказательства моего существования, то я их тебе предоставлю.
Вынув из кармана цветной мелок, Архитектор ребячливо подбросил его на ладони, поймал и, отогнав птиц, написал на прогретых солнцем плитках брусчатки десять цифр, на первый взгляд, не имеющих никакого смысла. Гарольд следил за его движениями, машинально запоминая цифры, одну за другой.
- И что это такое?
- В ближайшее время тебе предстоит столкнуться с некой проблемой. Это её решение.
Гарольд нахмурился, прокручивая в голове различные варианты применения полученной информации, но ни один из них не показался ему в достаточной мере заслуживающим внимания. Неожиданно маленькая птичка, одна из тех, что по-прежнему толпились у ног Архитектора в ожидании кормежки, вспорхнула в воздух и, трепеща крыльями, стала нарезать вокруг них круги, издавая переливчатые звуки. Машинально, Гарольд вытянул руку вперед, раскрыв ладонь, и пичужка спикировала прямо на нее, будто ждала именно этого. Он некоторое время с любопытство рассматривал доверившееся ему маленькое существо, когда вдруг птичка пребольно клюнула его в подушечку большого пальца, заставив невольно охнуть…
…Финча выбрасывает из сна резко, словно пинком, и еще пару секунд он явственно ощущает острую боль в подушечке большого пальца правой руки. В палате царит полумрак; непонятно, что именно его потревожило, по крайней мере, уж точно не звук открывающейся входной двери, потому что входная дверь в палату открывается и закрывается совершенно бесшумно. Вид человеческой фигуры, появившейся на пороге, непонятно отчего, тут же рождает в нем чувство тревоги, хотя незнакомец одет в форму медбрата и, на первый взгляд, в нем нет ничего подозрительного. Встретившись с Финчем глазами, пришелец невольно вздрагивает, и тут же криво усмехается.
- Зря ты проснулся, приятель.
Тревога превращается в уверенность, и, протягивая руку к кнопке вызова врача, Финч, помимо воли, думает о том, насколько глупо было просчитать и предусмотреть все, за исключением самого важного.
Уловив его движение, незваный гость укоризненно цокает языком и, помотав головой, приподнимает подол форменной рубахи, демонстрируя Финчу рукоятку револьвера, торчащего за поясом штанов.
- Не стоит. Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал, верно?
========== 7. ==========
Вибрация телефона в кармане заставляет Риза вздрогнуть и открыть глаза; в какой-то момент, он, незаметно для себя, отключился, присев на диван в холле и опершись затылком о шероховатую прохладную поверхность стены. Плохо. Раньше он спокойно выдерживал несколько суток подряд без сна, а теперь даже ударная доза кофе не спасает. Короткое тревожное забытье не принесло ощущения отдыха – во сне он, сперва, преследовал кого-то, потом отстреливался, убегал, прятался, обмирая не от страха, а от какой-то изматывающей безнадежности. Бежал по длинному коридору со множеством дверей, а фигура Финча маячила впереди, совсем близко, Риз четко видел его аккуратно стриженный затылок, волоски, торчащие на макушке, узкие плечи под добротным твидовым пиджаком, хромающую походку, но никак не мог догнать, чтобы остановить, предупредить о чем-то важном, и не мог крикнуть… Сделав глубокий вдох и выдох, Риз лезет в карман за телефоном. У Картер в трубке тревожный и усталый голос с едва заметной хрипотцой, и это немудрено, учитывая, сколько на нее свалилось хлопот за эти дни.
- Джон, Гарри Кьюсак скончался в тюремной больнице полтора часа назад, мне только что позвонили.
Риз резко выпрямляется, остатки вялости, будто ветром сдувает.
- От чего он умер? Ты же говорила, что ранение незначительное, и никакой угрозы для жизни нет.
- Я пока не знаю. Честно говоря, с какого-то момента, я вообще перестала понимать, что происходит.
- Кажется, я догадываюсь, что происходит.
Нажав «отбой», Риз срывается с места и несется по коридору, едва не сбивая по дороге парня на костылях, с трудом расходится с двумя санитарами, что везут на каталке старика с забинтованной головой. Рывком распахнув дверь в палату Финча, встречается взглядом с его испуганно округлившимися глазами за стеклами очков, и тут же фиксирует внимание на фигуре мужчины в форме санитара – тот как раз разворачивается на звук открывшейся двери и рвет из-за пояса револьвер. Отточенным движением Риз перехватывает руку незнакомца; слышится тошнотворный хруст ломающегося запястья, сдавленный вопль, приглушенный жесткой ладонью, и стук упавшего револьвера. Риз несильно бьет незваного гостя ребром ладони по шее, опускает обмякшее тело на пол и делает шаг к кровати. Кажется, он успел вовремя. Слегка приподнявшись на локтях, Финч удивленно и немного потерянно глядит на распростертого рядом с кроватью убийцу, потом переводит взгляд на Риза, но не произносит ни слова.
- Он не успел… Ты в порядке? – Риз нервно сглатывает, делает еще шаг, борясь с порывом приблизиться вплотную, коснуться, обнять, убедиться, что ничего плохого не случилось.
Уловив мучительное колебание на его лице, Финч сам протягивает ему руку. Для того, чтобы к ней прикоснуться, Ризу нужно сделать еще один шаг, и он его делает. Слегка сжимает едва заметно подрагивающие холодные тонкие пальцы и отчего-то ему, взрослому и искушенному во всех смыслах человеку, кажется, что это самая интимная вещь, которую он только делал в жизни. На какое-то время он вдруг теряет контроль над эмоциями, будто намертво сжатая пружина внутри распрямилась - опускается на колено и прижимается к тыльной стороне ладони, что так удобно лежит в его руке, разгоряченным лбом, говорит что-то совсем уж странное и лишенное смысла.