Сейчас, впрочем, Григорий Александрович совершенно не думал о ней — он наблюдал за тем, как его старший сын Даниил, желанный и поздний ребёнок, до которого рождались лишь девочки, наносил удары узким кинжалом специально заказанному для тренировок мунку. Искусственный человек не сопротивлялся и не чувствовал боли: его арматориум был настроен соответствующим образом. Целью занятия было попасть только в те органы, ранения в которые не станут смертельными. Хороший боец должен отлично знать человеческую анатомию, ведь не всегда противника нужно убить. Бывает, что его требуется лишь обездвижить.
Даниил нанёс очередной удар в обнажённое по пояс тело гомункула, погрузив клинок на две трети.
— Слишком глубоко! — недовольно поморщился Григорий Александрович. — Ты не контролируешь силу. Ещё раз!
Выдернув сталь из плоти мунка, Даниил примерился и вонзил лезвие снова, чуть повыше.
— Уже лучше, — кивнул Григорий Александрович. — Но в бою не будет второго шанса. Всё, хватит. Он и так потерял много крови. Покупать нового я не собираюсь.
Даниил отдал окровавленный клинок подошедшему слуге. Семейный лекарь увёл шатающегося мунка, тело которого покрывали колотые раны. Он восстановит ткани и кровь, чтобы искусственный человек был готов к следующей тренировке наследника рода Зубатовых.
— Отец, я сегодня видел Мартынова, — проговорил Даниил, споласкивая руки в тазу, поднесённом одним из лакеев. Особенное внимание он уделял титановому протезу левой кисти, тщательно вымывая из его углублений и сочленений кровь специальной щёточкой. — Этот урод заявил, что восстанавливается в Менториуме. И ему это позволили! Представляешь?
— А с чего бы он получил отказ? — спросил Григорий Александрович, подходя к стойке с тренировочными мечами. — Он клановый титулованный аристократ, хоть и сирота без роду и племени.
— Но ты сам говорил, что его почти наверняка отмазали! И что он, вероятно, Печатник!
— Почти и вероятно, сынок. Вот ключевые слова. Ты что, с ним повздорил?
— Эм-м… Не совсем, — уклончиво ответил Даниил, не зная, как отнесётся отец к его стычке с Мартыновым.
— Знаешь, ты мог бы использовать этого парня, — помолчав, проговорил Григорий Александрович. — Для создания своей репутации. Это хорошо, что многие не верят, будто он прошёл испытание Департамента по надзору честно. Такие слухи делают его в глазах окружающих опасным. Если бы ты убил его, то опасным стали бы считать тебя.
С этими словами Григорий Александрович снял со стойки два меча, один из которых бросил сыну. Тот поймал его бионической рукой.
— Ты имеешь виду, что мне нужно вызывать его на поединок? — спросил Даниил.
— Нет, конечно. Спровоцируй Мартынова, чтобы он тебя вызвал. Публичное оскорбление ему не удастся проигнорировать. Только не задевай клан. Когда он тебя вызовет, ты сможешь выбрать оружие, — Григорий Александрович постучал согнутым пальцем по своему виску. — Думай, сынок, думай. У тебя всегда должна быть стратегия, ставящая тебя в выгодное положение.
Даниил озадаченно почесал бровь. Бросил на собеседника осторожный взгляд.
— Но, отец, что, если Мартынов, действительно, Печатник?
Григорий Александрович презрительно фыркнул.
— Не говори глупостей! Департамент никогда не позволил бы ему разгуливать на свободе.
— Ты же сам сказал, что он…
— Я предположил, — перебил Григорий Александрович сына. — Это не то же самое. И потом, даже если парень Печатник, он не посмеет воспользоваться Антивеществом, ведь это его выдаст. А ты предложишь поединок на Арене. При куче зрителей. Чтобы весть о том, как ты убил предполагаемого Печатника, разнеслась по столице.
Даниил осклабился. Правда, слегка неуверенно.
— Не бойся, сынок, — кивнул Григорий Александрович, принимая боевую стойку. — Дело верное. По большому счёту, ты ничем не рискуешь. Парень просто не может драться лучше тебя.
— Когда мне уже можно будет сразиться с кабальным? — недовольно спросил Даниил, отсалютовав отцу клинком. — Я хочу попробовать себя в настоящей драке!
— Ты уже делал это во время Посвящения.
— С тех пор прошло много времени! Дай мне убить настоящего человека, отец!
— Убей Мартынова. Парень сирота и своему клану не нужен, проблем с его смертью не будет, а тебе репутация не помешает. Но сначала докажи, что способен не дать прикончить себя.
С этими словами Григорий Александрович атаковал сына серией быстрых и сильных ударов.