- А что, отличные места, - пожала я плечами.
- Да, но не для того, чтобы проводить там время с девушкой.
- А что, по-твоему, идеальное место для провождения времени с девушкой? – Чжунэ начал гладить руль, поджав нижнюю губу. Он делал вид, что сочиняет, но я-то видела, что в его голове есть готовый ответ, только ему не хочется его произносить. – Серьёзно, скажи? Давай, руби правду матку, я терпеть не могу недомолвки и рисовки, которых в тебе такая куча, если хочешь, чтобы я задержалась, давай говорить правду?
- Ладно, - отпустив руль, он откинулся и развернулся ко мне. – В моём понимании существует единственное такое место – постель, и если ты спрашиваешь меня, куда бы я хотел повезти тебя, я тебе скажу: к себе на квартиру, чтобы переспать. Исчерпывающе правдивый ответ? – Я замерла. С той секунды, когда он произнёс слово «постель» и все секунды и минуты после этого, я превратилась в какой-то необузданный генератор эротических фантазий. В голове побежали те самые снимки его голого торса из инстаграма, спина, живот с кубиками, грудь, и это всё в интимном красноватом освещении просторной спальни, на кровати, застланной шелковыми вишнёвыми простынями, и я вместе с этим телом еложу без устали, как актриса откровенного жанра. Меня стало побивать мелкими электрическими разрядами нервов, и я отвела взгляд от похотливых глаз Чжунэ. Он хотел меня. Он хочет со мной переспать. Никогда мне ещё этого не говорили вот так, в лицо, прямо, чтобы я узнала, что меня хотят. Не говорили таким голосом, тем самым, от которого у меня едет крыша. Я никогда не думала, что пробасив «переспать» какой-либо мужчина может превратить мои ноги в вату, но Чжунэ смог. Я проиграла в голове ещё раз все эти фразы его голосом. Умопомрачительно. – Но ты же не согласна туда ехать, так смысл мне об этом говорить? – закончил Чжунэ.
- Так… если не спать, тебе с девушками не интересно?
- Нет, - подумав немного, признал он.
- А мне неинтересно с тобой, - поведала я. Бывает и так, хочешь парня, и испытываешь к нему сексуальную тягу, а вот поговорить не о чем, даже более, в лицо ему хочется плюнуть. Но и переспать с ним заодно. Это во мне что-то пацанское или извращенное? Из серии «унижай и властвуй»; оскорбляй, презирай, и всё равно занимайся сексом. Только кого при этом больше унизишь, опускаясь до секса с человеком, которого не уважаешь? Его ли? – Я пойду?
- Нет, - повторил Чжунэ, на всякий случай заблокировав двери, чтобы я не сбежала без предупреждения.
- Полезешь – подам на тебя в суд, - пошутила я, зная, что он этого не сделает.
- Меня не это останавливает.
- Я в курсе. Тебя останавливает, что я ввалю тебе пиздюлей. – Чжунэ разоблачено улыбнулся, не став спорить и испытывать удачу. Он со мной не потягается в этом деле. Изнасилование этим мажором мне не грозит, а вот я для него травмоопасная. Лежавший на передней панели, зазвонил его мобильный. Мне почему-то до жути захотелось как-нибудь насолить Чжунэ или что-нибудь испортить, чтобы не вёл себя настолько потребительски с девушками. А ему наверняка звонит очередная поклонница, в такое-то время. Не глядя, я схватила его телефон, успев за мгновение до руки Чжунэ, и поднесла к уху:
- Добрый вечер, в данный момент Чжунэ пытается совратить меня, вы подождёте своей очереди, или вам срочно, и уступить мою? – На том конце трещала звенящая тишина. Но и гудки не пошли. Никаких возмущений. – Алло?
- Могу я поговорить со своим сыном? – холодно и до того режуще прозвучало там, что я чуть не отбросила трубку. Сказавшая это женщина всем тоном воплощала сдержанность и чопорность. Опешив, я оторвала айфон от лица и прочла на экране «Мамочка». Сглотнув слюну, я протянула мобильный владельцу: - Прости, тебя мама.
Чжунэ, стиснув зубы и прошипев, послал мне гневный взгляд. Я вжалась в сиденье, не подумав о том, что ему могли звонить родители. С тех пор, как погибли наши, я забыла о таких вероятностях у других людей.
- Да, мам? – заговорил Чжунэ. Я хотела бы не подслушивать, но куда деться из салона авто, которое он сам закрыл? Мне стало неловко от того, что становлюсь свидетельницей беседы взрослого молодого человека с матерью. А записал-то он её как! «Мамочка». Боже, ну что за тип? – Это подруга, она прикалывается, извини. Нет, мы не пили. Нет, не наркоманка. – Это обо мне что ли спросили?! - Я помню, да. Нет, я буду завтра дома. Я не знаю, когда вернусь. Высплюсь, не волнуйся. Хорошо. Мам, перестань. Хорошо. Спокойной ночи!
Он положил трубку себе в карман после окончания разговора.
- Прости, - ещё раз сказала я. Чжунэ ничего не ответил, увлекшись поиском какой-нибудь другой музыки, тихо жужжащей всё это время из колонок. Я заметила перемену в его настроении. Ему не понравилось быть застигнутым в роли вот такого милого сыночка? Или что-то ещё? – Какие-то проблемы будут из-за моего поступка? – поинтересовалась я. Чжунэ пробарабанил пальцами по панели и, развернувшись ко мне, легкомысленно спросил:
- Ты пьёшь что-нибудь?
- В смысле, алкоголь? – Он кивнул. – Нет, не пью.
- А не хочешь попробовать?
- В твоей компании? Как-то нет. А вообще-то я за здоровый образ жизни.
- А я бы выпил. Составишь компанию?
- Ты за рулём, - напомнила я ему.
- Знаю, меня это никогда не останавливает. Захочу – выпью и поеду. Так что?
- Я не буду кататься с пьяным за рулём.
- Я не собираюсь напиваться. Я хочу немного выпить, чтобы расслабиться.
- А других способов расслабиться не бывает?
- Могу добыть косяк, хочешь, раскурим на двоих? – Я покрутила у виска.
- Ты в себе? У тебя нормальные средства есть? Вот я, если мне тяжело, спортом занимаюсь.
- Господи, Чонён, а я трахаюсь! – не выдержал Чжунэ, стукнув ладонью по рулю и повысив голос. – Трахаюсь я, чтобы расслабиться, но сейчас я сижу тут с тобой, поэтому данный способ не достижим, пить ты не хочешь, что я ещё могу сделать?
- Ну, вот – поорать, это тоже иногда помогает, - удержавшись, чтобы не перейти на такую же ярость, спокойно прокомментировала я. Это подействовало, и Чжунэ, запыхтев, уставился в лобовое стекло. Я окончательно убедилась в том, что у него есть какие-то проблемы, что-то, что его тревожит. Никогда бы не подумала, что у таких фаворитов судьбы бывают неприятности и трудности. – Почему, если ты хотел расслабиться и знал, что секса у нас не будет, ты всё равно позвал развеяться меня?
- Ты меня отвлекаешь, - хмыкнул Чжунэ, взяв себя окончательно в руки и откинувшись на сидении. – Не знаю, почему. При тебе мысли как-то сами собой о чём-то другом появляются.
- У тебя что-то случилось?
- Да нет, ерунда.
- Почему ты не поехал побухать с друзьями? У вас же целая шайка в СНУ была, куда все делись?
- Да кто где. Один в Сингапуре работает, другой с девушкой своей зависает и больше не тусит, третий вернётся с отдыха только через неделю. Так что я пока без компании.
- Ты поэтому ещё за Югёма держишься? От скуки? – прищурилась я.
- Может быть, частично. – Я опять замолчала, как-то внезапно и вдруг осознав, что Чжунэ – не плоская картинка, не пустоголовый бабник, а тоже человек. С чувствами. С привязанностями. С близкими людьми. Он умеет переживать и страдать, как-то по-своему, не очень правильно, или не понимая, что сам порождает многие свои неприятности, но однако это не лишает его человеческой сущности.
- Чжунэ, - позвала я. Он повернулся ко мне. – У тебя есть в жизни что-то такое, за что ты готов умереть?
- Почему ты спрашиваешь?
- Я думала сегодня об этом.
- И чего надумала? – покривил он уголком губ, но в глазах светилась серьёзность.
- Много чего, но однозначности пока нет. Поэтому мне интересно услышать ещё кого-то. Тебя, например.
- Тебе же со мной неинтересно вообще? – припомнил он. Я косо улыбнулась.
- Ну вот, надо же как-то саму себя тобой развлекать. Пофилософствовать.
- Я готов умереть за своих близких, - сказал он то же самое, к чему пришла и я сама. Он произнёс это не случайно или лишь бы что-то сказать. Интонация выдала, что это был давно известный ему самому факт, о котором он когда-то уже задумывался, который носил в себе.
- А цель? Есть у тебя в жизни какая-то цель? – Его ухмылка стала грустной, и глаза померкли до тусклого цвета.