Макс закатил глаза.
— Если ты помнишь, с тобой я ТОЖЕ вляпываюсь в драконье дерьмо, — сказал он. — Но знаешь, что тут самое главное? Я умею выбираться из ЛЮБОГО дерьма. Скажешь, нет?
— Это да. Ты — большой специалист по дерьму.
Впервые я услышал сарказм в исполнении горгониды. Видать, от нас, людей, нахваталась… А Макс ещё раз вздохнул, и тоже посмотрел на меня.
— Вот почему я столько пью, — сообщил он. — Шагу ведь не дают ступить.
— И вовсе это не правда! — возмутилась горгона. — У тебя зависимость, Оторва. Ты — алкоголик. Но если бы разрешил мне пригласить целителя…
— Ой, всё, Лола, проехали. Увидимся позже. Не видишь — Тимур стесняется.
Макс бесцеремонно выпроводил горгониду за дверь.
А я пошел к шкафу и первым делом натянул трусы.
Наконец-то!
Затем оделся полностью и только после этого выдохнул.
— Прости за эту сцену, — сказал Макс. — Лола вообще-то клёвая, просто иногда её клинит на исполнении своих непосредственных обязанностей, вот и приходится терпеть.
— Ну дак уволь её, — я деланно пожал плечами. Хотел бы я посмотреть, как горгониде сообщают об увольнении…
— Ты что, с ума сошел?.. — Макс вскинулся, словно я оскорбил его бабушку. — Уволить Лолиту — всё равно, что пнуть щенка! Ну, и одновременно подписать себе смертный приговор.
Макс ещё раз с опаской посмотрел на дверь. Бледность его лица сменилась нормальным цветом, а я вдруг понял: он побледнел не от страха. Лола его просто достала своей материнской заботой, и Макс страшно злился. Некоторые бледнеют от злости — физиология такая…
— Тебе всё надоело, — сказал я. — И ты хочешь сбежать. Проветриться, передохнуть и…
— А ты не хочешь? — перебил он. — Давай по чесноку, Тим. Я же вижу: тебя тоже всё достало. Задницы, Лилит, болельщики… — он обвёл руками комнату так, словно хотел обнять весь мир. — Тут, в Сан-Инферно, они все — как дети. Глаз да глаз за ними, блин горелый. И временами до опупения хочется от всего этого… сбежать.
Секунду я молчал. Переваривал.
А затем кивнул.
— Ладно, я в деле. Поехали.
И вот мы сидим на самом крутом стадионе Благора, и смотрим товарищеский матч между драконами.
Стадион заслуживает отдельного описания.
На самом деле, это просто кратер вулкана. Круглый, окруженный чёрными скалами.
Газоном здесь служат те же скалы. Точнее, их мелкие дребезги.
Скамейки вытесаны из громадных каменных глыб, а ворота представляют собой окаменевшие рёбра какой-то совсем уж доисторической исполинской животины…
Такой минимализм обусловлен тем, что игроки постоянно пыхали огнём. Даже не озаботившись превращением в драконов, они выпускали длинные языки огня, напоминая бегающие по полю зажигалки.
Воздух пропах углём и другими отходами процесса горения.
— Нам выдадут устойчивую к огню форму? — спросил я у Макса, не отрывая взгляда от вратаря чёрно-сиреневых, «Благор Инк». Точнее, вратарихи. Или вратарицы… Голкипера, короче.
— В играх с командами не-драконьих национальностей они не будут высвобождать эмоции такой температуры, — бросил Макс.
Он увлечённо следил, как защитники гранатовых, то есть, команды «Смоуг Реал», мутузят защитников Благора.
В это время, проскочив за их спинами, мяч подхватил один из нападающих чёрно-сиреневых, и ловко погнал его к воротам противника…
Одобряю. Отлично спланированная атака.
— И кто им запретит? — спросил я. А в ответ — тишина. — Макс!.. Ты что, поставил на кого-то?
Тот с трудом отвлёкся от зрелища.
— А?.. Ну, раз уж мы всё равно здесь…
— Так в ЭТОМ истинная причина нашего путешествия, да? Сделать ставку и немножко заработать?
— А что плохого в том, чтобы заработать? На Благоре, между прочим, самые лучшие букмекеры. А какие здесь казино…
— Да ничего, — я даже смутился. Макс прав: он большой мальчик. Имеет право делать, что хочет. — Мог бы и предупредить. Я б тоже поставил.
— Расслабься, я поставил за тебя. Не благодари, — и он вернулся к игре.
Я разозлился. За кого он меня держит?..
Вдох — выдох. Вдох…
Может, он считает себя СЛИШКОМ большим?
— Знаешь, в чём твоя проблема? — наконец спросил я.
— Ой, да знаю я, — он опять отмахнулся, не отрывая взгляда от мяча. — Погоди…
Тот, подгоняемый нападающим с обширным, я б сказал, выдающимся животом, нёсся к воротам Смоуга.