Рассказывал мне как-то Эрик, что личность его, потому и остаётся неизвестна для большинства людей, — ради безопасности семьи. Разумно, конечно. Только вот сейчас он знает куда больше, чем все думают. Опасно ли это для меня?
Почувствовала, как мою руку снова погладили, и взглянула в тёмные глаза Дмитрия. Интересно, а как мы смотримся рядом? Он такой весь брутальный брюнет с сединой в волосах и я, хрупкая сероглазая блондинка… в красном. Классика! И да, теперь мне не опасен ни герцог Авенарский, ни Император! Наивно? Есть немного. Но я сюда не воевать приехала, а жить. В этой стране, в этом мире, которые, наконец-то, стали домом. И мне, и моей будущей семье, и будущим детям…
Я приняла этот мир, а мир принял меня.
— Дорогая, нам пора домой, — отмахнулся от аристократов и их желания поболтать Дмитрий, — Я должен рассказать сыну об изменениях в нашей жизни.
— Ой! — а вот про Николая, взрослого наследника и гордость папеньки, я как-то позабыла, — А как он отнесётся к этому событию в нашей жизни?
— Давай не будем гадать, а просто спросим у него, — улыбнулся мой мужчина.
— Ты совершенно прав! — что-то у меня какой-то неправильный эмоциональный мандраж начался, словно я на первом знакомстве с родственниками жениха. Хотя, я же с будущим пасынком знакома, и остаётся только сообщить ему о нашей помолвке. Всего лишь…
Уходя из кабинета, где мужчины ещё собирались нескромно посидеть и поболтать узким доверенным кругом, взглянула на Эрика, обещая, что разговор с ним будет самый, что ни на есть серьёзный. А вот на несостоявшихся женихов посмотрела… растерянно. И если Руслаан мне просто улыбнулся в ответ, то Кристиан так и не взглянул, продолжая искать дно в своём бокале, с чем-то крепким и алкогольном. А вот Жан-Клод смотрел с тоской и болью…
Следом за нами засобиралась чета Авенарских, прихватив Амалию, и оставив остальных разгребать мелкие несостыковки и накопившиеся дела.
— Я кое-что не могу понять, — завела разговор уже в герцогской карете, которая везла нас двоих в его особняк, — Почему Жан-Клод, Руслаан и Кристиан просили моей руки?
— Про меня не спрашиваешь?
— Ты… В тебе я не сомневалась!
Дмитрий улыбнулся и взял мои руки в свои:
— О том, что Филипп собирается выдать тебя замуж, услышал на совете, когда речь зашла о репутации высших лордов. Это имеет большое значение для Шамбалы, особенно сейчас, когда на носу свадьба Императора. Лорд Варелли-старший сразу же предложил кандидатуру своего сына. Только Император не наивный мальчишка, не стоит принижать его достоинства, так что пожелал лично выслушать претендента на это место. Кристиан тоже был на том совете и громко заявил, что его кандидатура намного лучше. Всего рассказывать не буду, это личное дела оборотня.
— А Руслаан? Он ведь совершенно другой…
— Нора, он дипломат и очень умный мужчина! И прекрасно понимает, что принять в свой род умную и сильную магически одарённую девушку (уверен, он навёл о тебе справки!), это огромная победа. Ты для него — драгоценная жемчужина, которая достойна быть женой и матерью детей рода Абу Наджи.
— Но ведь я совсем другая, не такая, как женщины Пустынного Царства!
— Это не имеет значения. У него есть сестра, Фридерика, дочь господина Журавлёва, что росла и воспитывалась здесь, в Шамбале, по нашим традициям и в нашей культуре, — поведал мне ещё одну историю этой страны Дмитрий, — В данный момент, она вышла замуж за Властителя Пустынного Царства и, поверь мне, ничуть не переживает, что «другая», гоняя всех советников и местных дам «в хвост и в гриву», ничуть не хуже генерала.
— Ого! Это весьма неожиданно. Она, наверное, очень сильная личность.
— Ты, моя Императрица, ещё сильнее! Пережить все ужасы и покушения в Антии, стать сильной и самостоятельной, добиться известности в своей стране, за её пределами, и отстоять своё право на счастье…
Ох, милый, ты даже не знаешь, что ещё в этот список входит. Но, пожалуй, приберегу эту информацию на другое время. Сегодня и так день был наполнен шокирующими новостями.
— Боюсь только, что я не смогу стать такой, как все леди высшей аристократии…
— И не надо! Просто будь собой!
Зайдя в холл незнакомого особняка, весьма роскошного и богато обставленного, мы направились уже в кабинет, когда позади прозвучало весьма высокомерное и непримиримое:
— Отец, ты что, любовницу привёл в наш дом⁈ Я был о тебе лучшего мнения! Вчера ты говорил, что собираешься сделать предложение достойной леди, а сегодня притащил какую-то…
Слова больно били наотмашь, каждое, как удар хлыста по воздуху.