– Я действительно слышал голоса, – признался Малкольм. – И понимал некоторые фразы, хотя не знаю этого языка.
– Это невероятно, – глаза Ирины расширились. – Такая же способность была у Элизабет. Она называла это «темпоральной синхронизацией» – состоянием, когда мозг настраивается на частоту сигналов из будущего.
– Звучит опасно, – заметил Малкольм. – Учитывая, что произошло с Чанг.
– Это действительно опасно, – подтвердила Ирина. – Человеческий мозг не предназначен для обработки темпоральных сигналов такой сложности. Это как… пытаться запустить квантовый алгоритм на аналоговом компьютере. Перегрузка неизбежна.
– Чанг нашла способ контролировать эффекты, – сказал Малкольм, решив поделиться информацией о препарате. – Я нашел в её секретной лаборатории инъектор с веществом, замедляющим прогрессирование изменений.
Ирина резко посмотрела на него.
– Вы использовали его?
– Да, после возвращения из пещер. Эффекты стали… управляемыми.
Она подошла ближе, внимательно изучая его глаза.
– Ваши зрачки… они реагируют на свет иначе. Как у Элизабет в последние дни. Препарат не останавливает изменения, детектив, а только делает их более… контролируемыми. Вы все еще трансформируетесь.
– В кого? Или во что?
– Мы не знаем, – тихо ответила Ирина. – Элизабет считала, что это эволюционный скачок – адаптация мозга к восприятию времени как нелинейного континуума. Но процесс остается непредсказуемым.
Малкольм вспомнил, что «Прозерпина» сравнивала его нейронную активность с показателями Чанг перед её смертью.
– «Прозерпина» сообщила мне, что Чанг инициировала активацию центральной структуры в хранилище, но процесс остался незавершенным из-за её смерти.
– Она говорила об этом, – кивнула Ирина. – Полагала, что полная активация откроет доступ ко всему объему информации, хранящейся в «Архивах». Но для завершения процесса требовался человек с определенным типом нейронной активности – кто-то, чей мозг уже начал синхронизироваться с темпоральными сигналами.
– Кто-то вроде меня, – заключил Малкольм.
– Или меня, – тихо добавила Ирина. – Я тоже слышу голоса, детектив. Не так отчетливо, как вы или Элизабет, но они там. Шепчущие, направляющие.
Малкольм внимательно посмотрел на неё, замечая едва уловимые признаки изменений – особый блеск в глазах, микроскопические движения зрачков, как будто следящие за чем-то невидимым.
– Вы использовали препарат Чанг?
– Нет, – покачала головой Ирина. – Мои изменения происходят медленнее, естественным путем. Возможно, из-за отсутствия нейроинтерфейса, который, как мы полагаем, усиливает процесс.
Она вернулась к голографическим проекциям, манипулируя символами.
– Но это не единственный прорыв. Я обнаружила ещё кое-что – инструкцию для активации коммуникационного протокола.
– Что это значит?
– Это означает, что мы можем установить более прямую связь с источником сигнала. Не просто пассивно получать информацию, но и… задавать вопросы.
– Вы хотите связаться с создателями артефактов? С людьми из будущего?
– Именно, – подтвердила Ирина, её глаза сияли от волнения. – Представьте возможности! Мы могли бы получить точные инструкции, спросить о деталях технологий, узнать, как именно развивались события в их временной линии.
– Или создать парадокс, который уничтожит обе временные линии, – предостерег Малкольм.
– Риск существует, – признала Ирина. – Но, судя по структуре сообщений, создатели «Архивов» предвидели возможность коммуникации. Они оставили протоколы, инструкции. Это был их план с самого начала.
Малкольм обдумал ситуацию. Риск был огромен, но и потенциальная выгода тоже. Если они смогут получить более полную информацию напрямую от создателей артефактов, это могло бы разрешить многие вопросы и ускорить разработку защитных технологий.
– Что требуется для активации этого коммуникационного протокола?
– Два ключевых элемента, – ответила Ирина. – Во-первых, правильная последовательность символов, которую я уже расшифровала. Во-вторых, человек с достаточной степенью темпоральной синхронизации, способный служить… живым интерфейсом.
– Кто-то вроде меня, – снова заключил Малкольм.
– Да. Но процесс не без риска. Более интенсивное взаимодействие с сигналом может ускорить нейронные изменения. То, что случилось с Элизабет…
– Её мозг не выдержал нагрузки, – закончил Малкольм. – Перегорел, как сказал Вайс.
– Именно. Но у вас есть преимущество – вы знаете о рисках и имеете доступ к стабилизирующему препарату.