Словно летом алая роза.
А третье было подобно снегу.
Арега тогда Нунуфар спросила:
'—Зачем, скажи, таковы три яблока?
— Не знаю, милая! — Арег ответил. —
Должно быть они подобны жизни.
Взгляни, зеленое — словно младенец,
А это белое —* словно старец.
Третье ж, красное,— краше первых,
Цветом похоже на нашу зрелость.
— Дай же съедим красное яблоко! —-
Apery тогда Нунуфар сказала,
Она предложила, а он исполнил:
Красное яблоко съели вместе
И утолили сердечную жажду.
* *
Исполать вам, красные юноши и девушки,
Небо да исполнит и ваше желанье,
А на меня прошу не гневаться
Коли наскучило мое сказанье.
Сказка Хазароса Агаянца.
Переведена почти без сокращений.
Стихотворные вставки переведены
Мариэттой Шагинян.
Жили-были два брата-бедняка. Когда нужда
их совсем доконала, они решили: пусть
младший останется дома, а старший пойдет наймется
в работники и будет заработок посылать домой.
Как задумали, так и сделали. Младший остался
дома присматривать за хозяйством, а старший
отправился в чужие края и нанялся работником
к богатому хозяину. Срок работы должен был,
по уговору, истечь к весне, когда запоет
кукушка. Но хозяин поставил работнику такое
условие: «Если до истечения срока уговора
один из нас рассердится — пусть он платит
неустойку; если ты рассердишься, плати мне
тысячу рублей; я рассержусь — плачу тебе
столько же».
— Но ведь у меня нет тысячи рублей.
— Не беда, взамен прослужишь у меня
даром десять лет.
Работник сначала испугался и не хотел итти
на такие условия, но потом, поразмыслив,
согласился: «Что бы там ни говорили, не буду
сердиться, а если хозяин рассердится — пусть
платит мне по уговору», — подумал он про себя
и нанялся в работники.
На следующий день рано утром хозяин
послал работника в поле.
— Поди, — сказал он, — пока светло, коси и
вернись с наступлением темноты.
Работник весь день проработал в поле, а когда
вечером усталый вернулся домой, хозяин
спросил:
— Почему это ты вернулся?
— Как почему? Солнце зашло — вот я
вернулся, — ответил работник.
— О нет, этак нельзя! Я тебе говорил,
покуда светло, нужно косить. Солнце зашло, нр
зато взошла его сестра — луна. Она также
недурно светит.
— Как это можно? — удивился работник*
—- Да ты, видимо, сердишься? — спросил
хозяин.
— Не сержусь... что ты, а только я сильно
устал... отдохну маленько... — ответил работник
заплетающимся от испуга языком и опять
пошел в поле работать.
Так он косил до захода луны, но вслед за
ней взошло солнце. Работник, изнуренный,
свалился наземь:
— Будь проклято и твое поле, и твой хлеб,
и твои деньги!..—начал он с отчаянья
поносить хозяина.
При этих словах откуда-то появился хозяин.
— Да ты это что, сердишься? Если
сердишься — знай уговор наш нерушимый и
понапрасну потом не болтай, что я беззаконно
поступил с тобой.
И силой уговора заставил он работника —
либо заплатить неустойку в тысячу рублей,
либо работать на него бесплатно в течение
десяти лет.
Очутился работник меж двух огней: и тысячи
рублей нет, чтоб дать их хозяину и избавить
душу, и работать у такого человека десять лет
немыслимо.
Думал он, думал и, наконец, дал хозяину
письменное обязательство: уплатить ему тысячу
рублей, и с пустыми руками вернулся к себе
домой.
— Ну, что, как дела? —спросил младший
брат.
Старший подробно рассказал ему все, что
с ним случилось.
— Не беда, не горюй, — сказал младший
брат, — теперь ты оставайся дома, а я пойду
наймусь в работники.
Хозяин опять поставил условие: до
весеннего кукования кукушки. Если рассердится
работник — заплатит ему тысячу рублей или
проработает на него бесплатно десять лет,
если же рассердится хозяин — он платит
работнику тысячу рублей и отпускает его на
волю.
¦— Нет, этого мало: если ты рассердишься,
ты мне платишь две тысячи рублей, если же
я — дам тебе две тысячи рублей или стану
работать на тебя даром двадцать лет.
— Ладно, — радостно согласился хозяин,
сейчас же заключил условие, и младший брат
поступил к нему в работники.
На следующий день солнце поднялось, а
работник все еще спит.
Хозяин стал его будить:
— Помилуй, скоро полдень, а ты все
лежишь.
— Чего ты—-сердишься?.. — приподнимая
голову, спросил работник.
— Не сержусь, — ответил хозяин, - а хочу
сказать, что надо пойти в поле косить траву. .
Наконец работник встал и начал медленно
натягивать на ноги лапти.
— Поторопись же, братец, этак нельзя!..
— Да что ты, сердишься?
— Нет, и не думаю, я хочу лишь оказать, что
опаздываем на работу...
— Это дело другое. Смотри, уговор наш —
нерушимый!
Покуда слуга надел лапти и пошел в поле,
наступил полдень.
— Стоит ли работать теперь? — сказал он
хозяину.—Видишь, все обедают,—давай-ка
пообедаем и мы.
Сели они обедать. После обеда работник
говорит хозяину:
— Люди мы трудовые, а потому нам нужно
малость поспать, набраться силы, — и, уткнув
голову в траву, заснул до вечера.
— Послушай, побойся ты бога, уже темнеет,
все скосили свои поля, лишь наше осталось не-
скошенным!.. Да чтоб сломалась шея того, кто
тебя ко мне послал! Что это за наказание!..—
начал было с отчаянием хозяин.
— Да ведь ты сердишься? — подняв голову
спросид работник.
— Нет, не сержусь, а лишь хочу сказать, что
стемнело, пора домой.
— Это другое дело, пойдем, — а уговор
остается.
Вернувшись домой, хозяин застал гостя.
Послал он работника на скотный двор
зарезать одну из овец.
— Какую? — спросил работник.
— Какая попадется.
Слуга вышел. Прошло немного времени — и
вот бегут к хозяину люди и говорят, что его
работник с ума сошел, — режет овец одну за
другой. Выбежал хозяин из дому — видит и
впрямь: зарезано все его стадо. Тут он вышел
из себя и стал поносить его:
— Да чтоб обрушился твой кров,
что это ты наделал!..
— Ведь ты же сказал: «какая попадется,
такую и режь», — вот я и зарезал: я ничего
дурного не сделал, — спокойно ответил работник
и спросил: — Но, как вижу, ты сердишься?
— Нет, не сержусь, но мне жалко, что ты зря
истребил мое стадо...
— Ладно, — не сердишься, так буду
работать.
Младший брат проработал так несколько
месяцев и до отчаяния довел своего хозяина. Тот
решил как-нибудь избавиться от работника. По
уговору, работник должен был уйти с весенним
кукованьем кукушки, между тем начиналась зима и
до весеннего кукования кукушки было далеко.
Подумал-подумал хозяин и решил проделать
над работником штуку: повел он жену в лес,
поднял ее на дерево и наказал куковать, как
только он придет в лес с работником. Сам же
пошел домой и велел работнику собраться с ним
вместе в лес на охоту. Как вошли они в лес,
жена хозяина и давай куковать:
— Ку-ку! Ку-ку!..
— О-го! Поздравляю тебя, кукушка кукует,
твой срок службы истек.
Паренек сейчас же понял проделку хозяина.
— Нет, — сказал он, — слыхано ли дело,
чтобы среди зимы куковала кукушка. Я эту
кукушку должен убить и посмотреть, что это за