Харьковчанин B.C. Савин расширил круг людей, работавших над проектом самолета: «Когда техническое решение (непонятно, правда, в каком виде. – Авт.) созрело полностью, по инициативе директора завода В. А. Ленского-Герасименко для помощи Калинину было создано небольшое конструкторское бюро, в которое вошли: техник Д.Л. Томашевич, чертежники Н.А. Железнякова и И. И. Савинский, а также студенты-практиканты А. Т. Руденко и А.Н. Грацианский. Руководил бюро Константин Калинин.
…Аэродинамический расчет проекта консультировал доцент КПИ Н.Д. Петров, эскизы фюзеляжа выполнил С. П. Дуб, а прочность и конструкцию рассчитывал студент Н.Д. Журин, который впервые в СССР предложил применить вместо расчалок, стягивающих фюзеляж, треугольные стальные накладки, так называемые «косынки».
Отдавая должное Савину, который первым дал столь обширный список разработчиков проекта, тем не менее, отметим, что, во-первых, он не дает никаких ссылок на свои источники; во-вторых, список грешит неточностями; в-третьих, нет полной ясности, кто над чем работал.
Сначала о неточностях.
1. Никакой необходимости в создании конструкторского бюро не было, потому что на заводе таковое (или техотдел) уже существовало, и. как мы знаем, Калинин руководил им с марта 1923 г.
2. В 1923 г. студент КПИ, будущий авиаконструктор Д.Л. Томашевич никак не мог быть штатным техником на РВЗ-6, ибо еще учился, да и к авиаспециализации он обратился только в конце лета того года.
3. Не мог быть штатным чертежником заводского КБ и однокашник Томашевича по институту Савинский. Звали его Владимиром Николаевичем, поэтому инициалы И.И. указаны ошибочно.
4. Их старшим товарищем был студент, в будущем тоже авиаконструктор Николай Александрович Железников, а не неведомая Железнякова. В описываемый период все трое проходили на РВЗ-6 практику. Необходимо отметить, что в КПИ они стали соавторами проектов планеров «КПИР», успешно выступавших на Всесоюзных соревнованиях в Коктебеле.
5. Говоря о «студенте» Н.Д. Журине, Савин ошибается дважды, так как речь может идти только о Николае Дмитриевиче Жудине, доценте КПИ и одновременно инженере техотдела РВЗ-6.
Теперь о том, кто чем занимался.
Об участии Железникова и Томашевича в работе над проектом самолета говорит следующая «Справка», написанная ими собственноручно:
«Перечень работ, исполненных студентами КПИ Н. Желез- никовым и Д. Томашевичем по самолету «РВЗ-6 К-1».
Железников осенью 1923 года, будучи практикантом завода, выполнил: расчет прочности лонжеронов крыла: трапецеидального и эллиптического при различных положениях подкосов.
Весной 1924 г. Железниковым и Томашевичем сделано:
1. Расчет прочности лонжеронов крыла (эллиптического и трапецеидального)… и соответствующие чертежи и диаграммы.
2. Расчет и конструирование варианта стальных трубчатых лонжеронов эллиптического крыла и соответствующие чертежи и диаграммы.
3. Расчет прочности шасси с диаграммой усилий, подбор сечений. ЗО/Х-25 г. Н.Железников, Д.Томашевич
Приписка: «Работа в 1924 году проведена вполне самостоятельно».
Аналогичную справку осенью 1925 г. написал В. Н. Савинский: «Весной 1924 года по заданию зав. констр. бюро К.А.Калинина мною была проделана следующая работа по расчету на прочность самолета «РВЗ-6 К-1»: определены расчетные усилия фюзеляжа… и исполнены все относящиеся сюда диаграммы. В. Савинский».
Был еще один студент мехфака КПИ Семен Давидович Файнштейн, в недалеком будущем инженер техотдела РВЗ-6, который тоже внес свою лепту в проект. Вот его краткий отчет, написанный осенью 1925 г.: «В 1924 годуя участвовал в предварительном расчете прочности хвостового оперения самолета РВЗ-6».
Инженер Н.Д. Жудин в сентябре 1925 г. тоже собственноручно написал солидную справку, в которой указал, что при создании самолета РВЗ-6-К1 выполнил:
1. Расчет прочности фюзеляжа в 3-х вариантах:
1-й вариант – деревянный фюзеляж с проволочными растяжками;
2-й вариант – стальные трубки с проволочными растяжками;
3-й вариант – трубчатый фанерный фюзеляж.
2. Предварительно приближенный расчет шасси, 2 листа графических расчетов фюзеляжей (определение центра тяжести самолета, диаграмма усилий для нормального полета, по стоянке, при повороте рулем глубины и рулем поворота)».
Всего в справке перечислен 21 пункт, включая эскизный чертеж центроплана, шасси, деталей шасси, составление дефектных ведомостей и т. п. Автор написал, что «часть из перечисленных работ выполнена мною самостоятельно, часть – по указанию зав. констр. бюро РВЗ-6 К.А. Калинина». Заметим – составление дефектных ведомостей говорит о том, что Н. Жудин сопровождал непосредственную постройку самолета.
О том, какой вклад в проект внесли студенты мехфака КПИ и члены авиакружка Руденко и Грацианский, сказать трудно, так как документы на сей счет не обнаружены. О С.П. Дубе, исполнившем, по словам Савина, эскизы фюзеляжа, мы знаем только то, что он работал на РВЗ-6 инструктором (конструктором?) и был делегатом XV партийного съезда в 1927 г.
Теперь о «доценте КПИ Н.Д. Петрове». Его фигура стоит особняком в этой истории.
Надо сказать, что Степан Исаакович Карацуба вплотную занялся историей развития авиации в Украине в 1957 г., после выхода на пенсию. Тогда-то он либо вспомнил, либо услышал рассказы бывших сослуживцев о достаточно темной истории, связанной с проектом самолета К-1. Будто бы вовсе не Калинин его автор, а некий инженер Петров, работавший на РВЗ-6. Все это было на уровне слухов, однако в период постройки самолета инженер Петров застрелился, а это наводило на мысль, что слухи имеют основание. И Карацуба решил выяснить, что же произошло на самом деле. За разъяснениями в 1963 г. он обратился к своему однокашнику по КПИ и бывшему директору РВЗ-6 В.А. Ленскому-Герасименко. К письму Карацуба приложил таблицу-вопросник, в которой пункт № 5 звучал так: «Кто (поименно) участвовал в проектировании самолета РВЗ-6 (К-1)? Я пришел на завод в 1925 году и присутствовал только на летных испытаниях самолета на Пост-Волынском. По собранным сведениям, в полноте и достоверности которых я не уверен, у меня записаны: Калинин, Петров, Жудин, Файнштейн, Железников, Томашевич, Савинский, Бобров, Яковчук, Королюк, Павлюк, Ларионов, Попенко. Прошу дописать обойденных и исключить неверно внесенных».
На поставленный вопрос был дан четкий ответ в письме от 24.11.1963 г. Непосредственно в вопросник Карацубы вписано: «Директором завода был Ленский-Герасименко. Петров разработал проект самолета. Коллектив завода изготовил рабочие чертежи, и рабочими был построен самолет (РВЗ-6) К-1». Список участников дополнен фамилиями: Фиалко И.И., Охотина и Воропаева. Это письмо подписали двое: «Бывший директор РВЗ-6 Ленский-Герасименко. Бывший летчик-испытатель завода РВЗ-6 Яковчук». Итак, два солидных свидетеля утверждают, что Петров разработал проект самолета. Небольшая деталь: ответ в табличку Карацубы вписан рукой Яковчука, его почерк легко отличить от почерка Ленского-Герасименко, стоит только положить их письма рядом.
После этого сообщения Карацуба довольно долго не обращался к затронутой теме. Вернулся он к ней в связи с приближавшимся 50-летием завода. 21 июля 1969 г. он написал Дмитрию Людвиговичу Томашевичу: «Дорогой Дмитрий! По подготовке к празднованию 50-летия со дня основания Киевского авиазавода мне предстоит много встреч в цехах и отделах завода с докладом по его истории. Оказалось, что у меня нет никаких сведений об инж. Петрове, трагически погибшем в 1925 году. Я не знаю даже его имени и отчества. Ты у него слушал теорию воздушного винта. Прошу тебя сообщить все, что о нем помнишь, в частности, о его участии в проектировании самолета К-1».
Томашевич был человеком обязательным и с ответом не задержался. 21 августа он написал: «Инж. Петров – это неясные для меня события. Имя его, кажется, Николай, отчества не помню. На заводе я с ним не встречался.
Насчет слушания его лекций я забыл, но помню, как мы – Железников, Савинский, Петров и я шли пешком из КПИ, и Петров очень огорченно говорил о делах на заводе, туманно, намеками о каких-то несправедливостях. Вскоре он покончил с собой. Яковчук после этого обвинил Калинина в присвоении идей Петрова, об этом я и раньше слышал от него же. После меня вызывали в обком, о чем меня предупредил Яковчук. Очевидно, вызов был с его подачи… Возможно, что Яковчук знает о Петрове много, но я с ним сношений не имею. Допускаю также, что он в деле «Петров – Калинин» не объективен.