Глава 3
Алекс стоял у входа в кафе, прячась за свою машину и держа на мушке Марка. Он ещё не проснулся, потому-что буквально пятнадцать минут назад лежал в своей постеле и провожал свои сны. Он испытывал невероятный стресс, над его головой гудел вертолёт, рубашка прилипала к потному телу, а правое ухо оглушал громкоговоритель. Ему нужно было зайти в кафе и обезвредить угрозу.
Он направился впереди отряда, задание было окружено, всё шло по плану. Он ворвался внутрь, на полу лежали все посетители. Они смирно прижимали свои головы к полу, а над ними, величественно восседал у барной стойки, Марк Робинсон. Вся стихия, все направленные на него ружья, весь шум и крики, не могли оторвать его от чашки кофе. Алекс увидел его молодым, дерзким и принципиальным. В эту секунду перед сонным Алексом ожила легенда.
Марк вальяжно повернулся, оглядел обстановку, посмотрел на Алекса, который целился ему прямо в голову, и сказал:
— Вы уж простите меня. Но кофе в вашем полицейском участке, слишком отвратительный. А этот, — сказал он указав на чашку — просто великолепный.
Он сделал последний глоток, мирно встал и Алкес надел на него наручники. Они отвезли его его в участок и закрыли в карцере. Буквально через минуту явился Адам и ворвался в кабинет Алекса:
— Потрудитесь мне объяснить, — резко начал он. Алекс даже не шелохнулся. — Как Марк Робинсон умудрился сбежать из самого охраняемого места в городе?
— Если бы я понимал как это возможно, я бы это пресёк, — саркастично ответил Алекс.
— Что показали камеры?
— Все записи удалены.
— Вы взяли охрану под арест?
— Его охраняло более ста сотни человек, как вы себе это представляете?
— Вы хоть их допросили?
— Никто не понимает, как это могло произойти, — повисло небольшое молчание. — Адам, никто не понимает как это произошло! Мы озадачены не меньше вашего и с самого утра занимаемся этим вопросом.
Адам выдохнул, его тело расслабилось и он упал в кресло и начал массировать голову в надежде утолить головную боль.
— Есть что выпить?
— Не рановато?
— Десять утра, самое время.
Алекс вальяжно встал и достал из шкафчика с документами хороший виски. Налил пару бокалов и отдал один Адаму.
Адам отпил и сказал:
— Слишком много шумихи из-за одного человека.
— На верху шумят?
— Нет, верхушка не привыкла шуметь. Это явление отзывается куда громче - это молчаливая суета. Крики создают диссонанс, но это суетливое молчание, это состояние, когда непонятно что делать и кого слушать. Все ждут приказа, все ждут отмашки, каких-то действий, они думают - что всё под контролем, просто их ещё этого не оповестили. Но чем дальше это заходит, тем чётче я понимаю, что никто ничего не понимает, кроме одного человека. И этот человек - самый опасный из ныне живущих.
— Мне он принёс только головную боль. Я не понимаю его мотивов, он проиграл. Зачем он вернулся?
— Тебе не придётся искать ответ на этот вопрос.
— О чём ты?
— Это надо было сделать с самого начала. Мы его переводим. Им займутся профессионалы.
Алекс встал, от волнения он уронил бокал, но не обратил на это внимание.
— Что!? Адам, ты не можешь так поступить!
— У меня нет выбора.
— Лжёшь! Куда ты его переводишь? Ты же понимаешь, что без меня ты ничего от него не добьёшься.
— Я буду использовать профессионалов другого рода, — сказал Адам, допил виски и встал с кресла. — Ты попытался, Алекс. Дай дорогу другим.
Адам подал руку Алексу, но стыдливо опустил глаза. Поправил галстук и быстро удалился, оставив Алекса наедине со своим поражением.
Алекс поник и разлёгся в своём рабочем кресле. Он был расстроен, но в глубине души, осознавал, что возможно это к лучшему. Впервые в жизни, он ввязался не в свою игру. Это чувство было ему непривычно, он всегда был частью города, не одно громкое дело не проходило без его участия. Но сейчас от столкнулся с чем-то иным, с чем-то новым, будто бы иностранным.
Он отзвонился секретарше, попросил принести ему свежих дел. В участке, он сам себе выбирал дела. Он делал это на совесть и всегда брал себе самые необычные и запутанные, для него это было своего рода испытание.
Секретарша принесла небольшую папку с делами. Алекс поблагодарил её, поднял бокал и стал пролистывать дела. От сонного состояния и опьянения у него была лёгкая апатия. Мысли рассеивались в воздухе и пустота проникала в него. Откинувшись на спинку кресла, он долго глядел в потолок, после чего закрыл глаза и мысли которые витали в воздухе, стали превращаться в картинки.