Малфой улыбается и поворачивается на бок. Он не видит ее лица, лишь очертание фигуры от тени.
— Ты беспокоилась за меня? — осипшим голосом напрямую.
— А ты бы беспокоился, будь я на твоем месте? — бьет в ответ.
Гермиона умеет вот это вот — иногда сказать что-то удивительно правдивое, четкое до углов и ранящее в самую сущность. И в голосе ее эта скрипящая, вымученная тоска.
Драко ее в кожу, как мазь втирает.
И хочет забрать себе. Чтобы у нее не болело и не сверлило под ребрами, там откуда должен рождаться свет.
Он чувствует, как она касается его руки и переплетает их пальцы. В замок. Скрепляя с каким то отчаянием.
— Да, — наконец отвечает на ее вопрос. — Очень…
Он слышит, как она выдыхает. Драко почти уверен, что на ее лице сейчас улыбка. От этого легче. Ему внезапно хочется сказать дебильное и бесцельное: останься. Чтобы оно не значило.
— Отдыхай, я буду здесь, когда ты проснешься…
И он облегченно позволяет себе упасть снова в сон.
*
Драко приходит в себя спустя четыре дня, восстанавливает режим сна и силы. Он понятия не имеет, чем его поила Гермиона все это время, но он довольно быстро пришел в себя. С Грейнджер они почти не виделись дома, она металась между Мэнором и домом Поттеров. Видимо, давала Гарри тоже самое, что и ему.
В этот же день к Драко прилетает патронус Гарри. Он вызывает его в Министерство.
Он стоит на кухне, уже привыкший сюда спускаться, как утренняя рутина, и смотрит на Блейза.
— Где Гермиона?
Мулат вскидывает бровь.
— Привет, дружище Блейз, — Забини пытается придать своему голосу суровый тон, как у Малфоя. — Как ты здесь вообще существовал все эти дни? Что делал? Еще не засох взаперти? — он смотрит с ухмылкой на Драко. — Может ты это сперва должен был спросить?
Малфой качает головой и вздыхает от этих блейзовских загонов.
— Я вижу, что ты жив, здоров и крепок, — отвечает он. — Где Гермиона?
— Я думал, что я твой секретарь, а не Грейнджер.
— Мерлин! Блейз!
Забини ведет плечом, будто не заметив, как Драко злится.
— Она сказала, что будет у Поттеров. Джинни попросила ее помочь с какими-то делами.
— Не мог сразу так и сказать? — рявкнул Драко и направился к выходу.
— Ну не могу же я упустить возможность пощекотать твои нервы, — хохотнул друг, но Малфой уже аппарировал.
Драко идет по уже привычному маршруту. Прямо в кабинет Гарри. Успевает засечь на себе взгляды многих Авроров, которые он не желает даже переваривать. Теперь он стучит. Странно, как меняются отношения, когда работаешь с человеком в прямом контакте долгое время. Или может они стали слишком взрослыми, чтобы держать на что-то обиду.
— Вызывал? — он проходит внутрь и сразу садится напротив стола Гарри. И на секунду задерживает взгляд на посохе, который держит Поттер.
— Да, привет. Хотел убедиться кое в чем, — он обходит стол и подходит ближе к Малфою, передавая ему артефакт. — Попробуй увидеть что-нибудь.
Драко ломает в изгибе брови удивившись просьбе. Посох приятно лежит в руке.
— Но мы же не в зале суда..
— Да, да, я знаю. Просто ты сказал, что осталось пара человек, — он пальцем указывает на стеклянный шар. — Что ты видишь?
Драко поднимается с места и закатывает рукав.
— Не уверен, что получится, - он прислоняет метку к ручке и смотрит на Поттера. - готов?
Гарри кивает и они одновременно произносят одно и тоже заклинание.
Малфой в темноте. Он слышит дыхание. И не может разобрать речь, все будто под водой. Звуки глушит какая-то помеха. Драко точно знает, что Пожиратель жив и дышит. Но ни картинок, ни голоса, ничего. Он выныривает из видения и смотрит на Гарри.
— Ты заметил? — Аврор хмурится и облокачивается на стол. — Их двое. Два дыхания.
Драко откладывает посох и садится обратно. Кусает щеку с обратной стороны. Ситуация бесит невыносимо. Осталось двое Пожирателей, но по какой-то причине они не могут их увидеть.
— Думаешь, они нашли способ укрыться?
— Может они наложили на себя какую-то временную слепоту? — качает головой Поттер.
— Тогда почему мы их не слышим, черт возьми! Блядь! Я так близко! — Драко зарывается руками в волосы и с силой сжимает их. Щемящая злость вновь растет в нем.
Гарри обходит стол и нагибается, открывая ящик. Малфой поднимает голову на звук, думая, что он нашел какое-то решение, но Поттер достает два контейнера.
— Голоден?
Драко вдруг улыбается. Ситуация просто абсурдная, что об нее можно было спотыкаться.
— Ты хочешь пригласить меня на свидание? — шутит. Но когда Гарри открывает контейнер, через несколько секунд в животе Малфоя начинает сворачиваться голод. Запах настолько приятный, что он тянет носом. — Свинина?
Поттер хмыкает и протягивает ему один из контейнеров, проходит к дивану и садится к нему. Видимо, посчитав, что барьер, который представлял из себя стол каким-то образом, разграничивает их полномочия и общение. А сидя напротив можно обойтись без формальностей и просто по-человечески провести время в нормальном общении.
Драко открывает пластиковую крышку и берет вилку, которая лежала сверху фольги.
— Гермиона у тебя? — он решает нарушить молчание.
Гарри уже успел зачерпнуть пюре из своей порции и засунуть в рот, даже не подумав, что оно может быть горячим. И теперь выдувал воздух из открытого рта. Малфою показалась эта ситуация забавной. Непривычно героя войны видеть таким… человечным?
— Они с Джинни выбирают цвет детской, — прожевав ответил он.
«Вау» — думает он. Прямо в лоб.
— Поздравляю, — пытается придать голосу более искренний тон. Не то чтобы он был недоволен, просто все это казалось запредельным. Он пропустил тот момент, когда его так близко допустили к себе. Гарри качает головой и откусывает от мяса кусочек.
Это неловко.
Неловко вот так сидеть и обедать вместе с Поттером. После всего, что было. После войны Малфой многое понял, но было поздно. Война не принесла ничего кроме смерти и разрушения. Все были сломлены. Даже он. Признаться себе, что убеждения, которые он впитывал с молоком матери были неправильными, было легко: слишком наглядно он все увидел. Отвратительно. И его семья поплатилась за это. Драко хотел бы вернуть все вспять, но это невозможно.
Что было бы если он жил с другими уставами?
С собственными, не навязанными.
Он пришел к этому сам, но поздно…
— Я переживаю за нее, — вдруг серьезно говорит Гарри. Малфой смотрит прямо ему в глаза. — Она тебе не рассказывала, что случилось, когда на нее напали?
Вот сейчас.
Сейчас Малфой это узнает и придется ломать этим себе кости по новой. Сердце на миг замирает и пропадает аппетит, сменяя собой ком в горле.
— Она вернулась в свой дом случайно, просто задумавшись. Такое часто случается, когда она о чем-то серьезно размышляет, — Гарри откладывает контейнер в сторону и сжимает и разжимает пальцы. Заводится. — Она увидела Живоглота и побежала за ним. Двое появились за ее спиной, будто поджидали ее там. Будто Живоглот был приманкой. Если бы не он, то Авада убила бы ее.
— Ты хочешь сказать, что кот спас ее? — Драко с силой сжимает пластик.
— Он прыгнул прямо в тот момент, когда каратель произнес заклинание, и она выиграла время, сразу же среагировав…
Драко чувствует. Чувствует, что сейчас будет самое страшное. И ломается от:
— Гермиона использовала Круцио…
Малфой мгновенно каменеет и поднимает лицо в потолок. Белый, как мразь, ровный, как издевательство. Как же это ахринительно больно. Больно слышать, что Грейнджер сожрала ее злость до такой степени, что у нее хватило желания бросить в кого-то непростительное.
Та самая Грейнджер, в глазах которой он видел свет.
Та самая, в которой хорошего больше, чем в любом другом человеке.
Та самая:
«Я буду здесь»